Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Пьесы о профессоре Тарантоге.

Г о с т ь. Да.

Т а р а н т о г а. Зачем?

Г о с т ь. Не могу сейчас сказать. Но если вы мне его дадите, я сумею отблагодарить.

Т а р а н т о г а. Каким образом?

Г о с т ь. Вы будете первым, к кому я пойду, покинув эту лечебницу, и я сообщу вам факты… сведения… которые изменяют всю картину мира. Полагаю, что этого хватит за один носок?

Т а р а н т о г а. Вот вам напильник. Ничего не поделаешь, приходится рисковать! Магистр Сянко, может, вы снимете носок?

С я н к о. Я должен снять носок?!

Т а р а н т о г а. Не настаиваю, но очень вас о том прошу.

С я н к о. И я останусь в одном носке?

Т а р а н т о г а. Можете снять оба.

Г о с т ь. Скорей, ради великой глеи, скорей!

Сянко снимает туфлю, носок, дает его Гостю, тот прячет носок в карман пижамы. Гость встает.

Т а р а н т о г а. Вы ничего больше сейчас не сообщите?

Г о с т ь. Не могу. Чувствую, что долго не выдержу. Он того и гляди выскочит и такое тут наделает…

Т а р а н т о г а. Кто?

Г о с т ь. Гипперкорн.

Т а р а н т о г а. Кто это?

Г о с т ь. Потом скажу. О, я слышу шаги, уже вдут. До свидания! Профессор, благодарю за все. Можете быть уверены, что я сдержу слово!

Входят  д и р е к т о р  с  с а н и т а р о м. Гость вдруг садится на стул, лицо у него начинает дергаться. Он обхватывает лицо руками, отворачивается, зажимает рот рукой, будто стараясь принудить к молчанию взбунтовавшуюся часть тела.

Т а р а н т о г а. Мой племянник немного разнервничался. Волнение, вызванное встречей… Вы, конечнб, понимаете…

Д и р е к т о р. Ну, да, да… разумеется. Вы уже уходите?

Т а р а н т о г а. Такое у нас было намерение.

Д и р е к т о р. Надеюсь, что лечение вскоре будет завершено. Сообщать вам о ходе лечения?

Т а р а н т о г а. Как раз об этом я хотел вас просить. Это возможно?

Д и р е к т о р. Ну, разумеется! (Смотрит на Гостя, который дергается на стуле.) Ну, что там, дорогой Казимир?

Гость издает странные, пискливые, приглушенные звуки.

Г о с т ь. Это… э… ничего… Это только… и… ик-кота, док-ктор!

Д и р е к т о р. Да-а! Ах, икота… ну, конечно, икота! Разрешите, профессор, я провожу вас. (Санитару; тихо.) Отведи его в процедурную, похоже, что понадобится небольшой шок…

 III

Кабинет Тарантоги. С я н к о  наводит порядок в бумагах Входит  Т а р а н т о г а,  уже без пальто и шляпы, но с портфелем, который бросает на стол.

С я н к о. Профессор, неприятное сообщение. Тарантога. Что случилось?

С я н к о. Примерно час тому назад звонил доктор Кусьмевич из лечебницы в Обленцине. Этот самый… Новак пытался покончить самоубийством.

Т а р а н т о г а. Не может быть!

С я н к о. К счастью, этому удалось помешать, и он лишь поранил себе запястье. Порезался.

Т а р а н т о г а. Моим напильником?!

С я н к о. Да, профессор. Директор выразил подозрение, то есть не сказал этого прямо, но дал понять… Очень удивлялся, откуда попал Новаку в руки такой опасный предмет как раз после нашего посещения.

Т а р а н т о г а. Еще что-нибудь?

С я н к о. Нет.

Т а р а н т о г а. Он не говорил, как Новак себя чувствует?

С я н к о. Сделали ему какой-то укол, чтоб он спал.

Т а р а н т о г а. И что ж вы на меня так смотрите? Думаете, что я сделал глупость, да?

С я н к о. Нет. Я о другом думаю. Размышляю, что он хочет сделать с моим носком.

Т а р а н т о г а. А, действительно! Боюсь, что ничего мы не придумаем. Вы недовольны мной, коллега Сянко! Вы считаете, что я пошел на нелепый риск.

С я н к о. Я ничего не говорил.

Т а р а н т о г а. Неважно, я по глазам вижу, вся комната этим пропитана. Вы считаете, что он сумасшедший?

С я н к о. Голову дам на отсечение!

Т а р а н т о г а. Гм… Вы так в этом уверены?

С я н к о. Профессор! Но… сейчас?! Сейчас, когда директор сказал, что это мания самоубийства, острый приступ депрессии?!

Т а р а н т о г а. Никогда не позволяйте, чтобы за вас думали другие. Что вы сами об этом думаете?

С я н к о. Я не психиатр. Но это было очевидно с первой минуты. Вы можете на меня сердиться, профессор, но я говорю то, что думаю. Такой уж я.

Т а р а н т о г а. Таким вы мне и кажетесь, дорогой, поэтому я вас и принял на работу. Знаете ли вы, чем отличается сумасшедший от великого ученого или изобретателя?

С я н к о. Тем, что сумасшедший болен.

Т а р а н т о г а. Это масляное масло. Тем, что сумасшедший неспособен выполнить свои обещания, осуществить свои предсказания… Его открытия ничего не стоят. Словом, подождем и посмотрим. Можете идти к себе. Вы мне сегодня не понадобитесь.