Футурология

Любая футурологическая теория становится апофатической в зависимости от выбора ею горизонта прогноза: ни одна теория не говорит ничего о том, что будет через 1000 лет (за исключением тех теорий, которые говорят о полной гибели человечества). В то же время даже самая радикальная теория непредсказуемости не отрицает того, что завтра взойдет Солнце и будет, почти наверняка, такой же день, как вчера.

В современной футурологии почти нет осмысленных предсказаний будущего после XXI века, за исключением ряда астрономических событий.

Горизонтом прогноза можно назвать ту границу, за которой наше знание сменяется незнанием, и верное определение такой границы — уже большое достижение.

Краткосрочные прогнозы касаются в первую очередь текущей политической и экономической ситуации, они являются необходимым условием деятельности любого экономического агента. Пять лет — это довольно четко выраженный срок, в пределах которого возможно видение ситуации в ее основных деталях. В пределах пятилетнего прогноза можно смело предполагать, что мир будет примерно тем же, и будут действовать определенные правила игры.

Обучение в институте продолжается 5 лет, планирование в СССР шло пятилетками, примерно по 5 лет продолжались обе мировые войны, примерно 5 лет занял период перестройки. (Конечно, многие важные уровни планирования приходятся на один год, на месяц и на один день, но они выходят за пределы футурологии как науки о будущем человечества.)

Среднесрочные прогнозы в духе «перспектив на 2025 год» являются отражением модели мира правительств и других глобальных игроков, которые их заказывают. Здесь мы сразу сталкиваемся с тем, что футурология не существует абстрактно. Ею кто-то занимается и для кого-то.

В принципе прогноз нужен лицам, принимающим решения, чтобы определить свою долгосрочную стратегию. Но на практике высшее руководство сильно обеспокоено не долгосрочными стратегиями, а ближайшими выборами, и оно использует прогнозы, чтобы противопоставить их прогнозам конкурирующих за власть групп. Кроме того, прогнозы всегда связаны с ценностями.

Например, коммунисты более заинтересованы прогнозировать «гибель капитализма» и новое торжество своих ценностей. Исламисты представляют себе торжество мирового халифата.

Прогноз зачастую превращается в программу действий.

Поскольку достаточно отдаленное будущее имеет бóльшую неопределенность, чем настоящее, подавленные социальные группы могут проецировать на него свои ожидания.

Перед человечеством в XXI веке стоят как невероятные риски, так и огромные возможности, и от наших действий зависит исход событий.

При этом важно делать различие между прогнозом и предсказанием. Точнее, это различие можно описать как различие между тем, «что» будет, и тем, «когда» это будет. В некоторых случаях хорошо известно, что будет, но неизвестно, когда.

Например, мегаземлетрясения с магнитудой более 9 баллов у побережья на западе Канады происходят каждые 300–500 лет, и последнее было в 1700 году. Нет сомнений, что там произойдет очередное землетрясение, если Земля продолжит существовать. Но оно может случиться и завтра, и в XXIII веке. И здесь самым важным является вопрос «когда».

Вопрос «когда» более актуален для краткосрочных прогнозов, а вопрос «что» — для долгосрочных.

Самый же важный вопрос — это вопрос бессмертия человечества (избежание глобальных катастроф и сохранение жизни максимально возможного числа людей на неограниченный срок).

Например, если мы сможем предсказать, что в 2094 году мировую экономику ждет очередная рецессия, это будет абсолютно неважно. Но если мы точно предскажем, что в 2100 году огромный астероид уничтожит Землю, то это будет настолько важно, что потребует принятия мер уже сейчас, возможно, придется отслеживать и менять его траекторию или строить космические колонии.

Примечания

1. Вернор Виндж (род. 1944) — американский математик и писатель-фантаст, автор романов «Мир Гримма», «Мирная война», «Затерянные в реальном времени», сборника «Истинные имена и другие опасности».

2. Герман Кан (1922–1983) — американский социолог и футуролог, представитель течения «технологического оптимизма» в футурологии.

3. Дэниэль Канеман

(род. 1934) — всемирно известный психолог, лауреат Нобелевской премии по экономике (2002).

4. Амос Тверски (1937–1996) — пионер когнитивной науки; ключевая фигура в открытии систематических человеческих когнитивных отклонений в оценке риска и потенциальной выгоды.

5. Нассим Николас Талеб (род. 1960) — писатель и математик, ввел термин «черный лебедь» в своей одноименной книге. Этот термин объясняет существование и возможность возникновения труднопрогнозируемых и редких событий, которые имеют значительные последствия.

6. Иен Макдональд (род. 1960) — ирландский писатель-фантаст.

7. Игорь Артюхов — заместитель директора по науке Института биологии старения: «Я очень недоверчивый человек. Поэтому, когда мне говорят, что нечто невозможно, я говорю: докажите».