G.O.G.R. (СИ)

— Кажется, я поймал «Шубина»! — быстро сказал он в трубку. — Их там двое было — один закован, второй, гад, сбежал! Они едва не схватили Кубареву.

Пётр Иванович был совсем недалеко — он сидел в опорном пункте и дожидался Мирного, чтобы побеседовать с ним о «чертях» в домах по улице Грабовского. Услышав, что участковому удалось захватить Шубина, Серёгин подпрыгнул на стуле, переполошив собравшихся на очередной «фольксштурм» старушек. А как только Мирный сказал ему, где находится, Пётр Иванович вприпрыжку выскочил из опорного пункта, забился за руль «Самары» и рванул туда. Вдруг он увидел, как на дорогу прямо перед «Самарой» выскочил некий незнакомец бездомного вида и, отдуваясь, шмыгнул куда-то в сторону. Серёгин сразу же сообразил, что это один из сбежавших от Мирного «Шубиных». Развернув машину на полном скаку, взвизгнув тормозами, Пётр Иванович пустился догонять беглеца. «Самару» немного занесло в сторону, левое заднее колесо выскочило на бордюр, но Серёгин успел повернуть руль, и машина вернулась на дорогу, не успев перевернуться. Беглец вспрыгнул на припаркованный у обочины неказистый синенький мотороллер и, заведя его, покатил куда-то в сторону шахты Кона. Сейчас, ещё чуть-чуть, и он выскочит во-он на ту узкую тропинку, и Пётр Иванович не сможет проехать за ним на машине, потому что деревья там растут слишком близко друг к другу. Тогда Серёгин решился на опасный и запрещённый ход: поддав газу, он обогнал на своей машине мотороллер беглеца и легонько зацепил крылом, столкнув с дороги на газон. Скутер упал на бок, его колёса крутились, разбрасывая в стороны комья бурой земли с остатками пожухлой травы. Седок вылетел из седла и покатился в мягкую грязь. Ему повезло ни обо что не удариться, беглец вскочил на ноги и собрался бежать прочь — туда, где высились густые деревья. Если добежит — Серёгин не сможет протиснуться туда на машине и придётся разыскивать этого «пещерного духа», чуть ли, не способом Мухтара, вынюхивая след. Пётр Иванович выскочил из кабины и бегом бросился вдогонку за убегающим бродягой. Тот оглядывался и, видя погоню, пытался бежать быстрее и ругался. Едва бомж хотел шмыгнуть в кусты и в них раствориться, Серёгин напрыгнул на него, словно бы ловил голубя, повалил и прижал к грязной земле, уткнув носом в лужу.

— Пусти-и-и! — булькал в лужу пойманный бродяга и пытался ворочаться.

Но Серёгин насел на него верхом и не выпускал. Убедившись, что копошащийся под ним бомжик не может вырваться, Пётр Иванович позвонил Мирному и сказал:

— Схватил я второго Шубина. Тащим их к тебе в ОПОП.

Бродяга, которого поймал Мирный, оказался уже знакомым Серёгину Грибком. Бородатый, замаранный и ободранный Грибок качался на стуле, куда усадил его Мирный, и по-обезьяньи ревел дебильные угрозы в адрес отсутствующего Васи. Если бы Грибок когда-нибудь воплотил все свои обещания в жизнь, Вася, наверное, был бы уже разложен на атомы и распылён по вселенной. Мирный даже надел на него наручники, чтобы не вздумал никуда податься из ОПОПа.

А вот дружок Грибка заинтересовал и Мирного, и Серёгина. Мирного — потому что он раньше у себя на участке такого бездомного не видел, а вот Серёгин заинтересовался этим «новичком», потому что это был Шубин. Дружок Грибка был поразительно похож на фоторобот, который составил бомж Вася и назвал «Шубиным».

Сабина Леопольдовна Кубарева сидела тут же, в кабинете, на дальнем стуле у самой стены и перебирала в руках подол своего толстого фланелевого халата.

— Вот, видите! — скрипнула она, сердито косясь на Серёгина. — Вы прогнали меня в это логово нечисти, а ко мне мазурики сразу же пожаловали! Это они! Да, они хотели меня сцапать! Я из-за них мешок от пылесоса потеряла! Я прятала своего «Шмелёнка» от Кубарева, чтобы не пропил, а разве он может теперь без мешка пылесосить?! На, забери его теперь и отдай Кубареву, паразит! — Сабина Леопольдовна внезапно подскочила и, прежде чем Серёгин и Мирный успели сказать: «Пи», запустила нижней частью пылесоса в Грибка.

Тяжёлый кусок коричневой пластмассы едва не разбил бродяге голову. Грибку повезло, что Сабина Леопольдовна промазала на сантиметр и угодила в стенку, расколотив деталь «Шмеля» на две части.

Мирный хотел как-то успокоить разбушевавшуюся Кубареву, но она разошлась так, что чуть ли не лезла в драку, и её пришлось, вообще, выпроводить за дверь — пускай остынет, и тогда зайдёт.