G.O.G.R. (СИ)

— Крекер — моё погоняло. А ты кто? — сосед пытался, во что бы то ни стало продолжить беседу.

— Я — Коля, — уныло бросил Коля.

— Побили? — осведомился Крекер.

Коля молча кивнул.

— Меня — тоже, — вздохнул Крекер. — Казаченко бил, а рука у него — ух! Садись, Колян, чо стоишь?

Коля присел на краешек нар. Крекер внимательно оглядел его с ног до головы.

— У, да ты — холёный! — протянул Крекер, пялясь на Колин френч и дорогой, правда, прорванный в нескольких местах, костюм. — «В законе» да?

— Да, — согласился Коля.

— Чего смурной такой? — не отставал Крекер.

Коля молчал-молчал, я потом не выдержал, и вывалил на Крекера все свои обиды и страданья. Тот слушал, открыв рот.

— Слушай, — сказал он, когда Коля закончил. — Тот мусор — гад из гадов, а девочку — жалко… Я тебе нижние нары уступлю.

Крекер посмотрел на Николая со слезами сочувствия и полез на «второй этаж», проявляя ловкость истинного альпиниста. Коля со вздохом улёгся на «подаренные» Крекером «престижные» нижние нары. Твёрдо, подушки нет, холодно и… в тюрьме. Он — в тюрьме, как предсказывал ему Косой. «Ты все равно рано, или поздно сядешь!!!» — эти слова пронеслись «мессершмиттами» и застучали бомбами по несчастной Колиной репутации. Коля лежал, подсунув руки под свою пленённую голову, испытывал муки совести и голода и всё пытался… проснуться, желая, чтобы этот демонический кошмар наконец-то прошёл. В тщетных попытках проснуться Коля не заметил, как заснул. И увидел сон. Во сне «король воров» дрожал, забившись в некий угол. Над ним носились чёрные, как уголь облака и висело низкое, свинцового цвета давящее небо. Он знал, что со всех сторон на него наседает погоня. За Колей гонятся все: прохожие с улиц, продавцы из магазинов, дворники, почтальоны, дружинники, кондуктора… а ещё — пыльные мумии в серых бинтах, некие чудовища с зелёными хвостами и с челюстями, полными зубов, а также склизкие фиолетовые спруты. Все они, даже спруты, кричат жуткими электронными голосами:

— Ты — ВОР! ВОР! ВОР!

Спасая своё жалкое существо от чудовищной погони, Коля забился в некую щель, но там оказался непролазный тупик. В глухой и безнадёжной безысходности Коля привалился спиной к холодной и твёрдой стене и теперь видел, как на него, мигая мигалками и воя сиреной, надвигаются танки жёлтого цвета с синей поперечной полоской и надписью на бортах «Міліція». Коля вжался в стенку, но понимал, что танки его сейчас раздавят. Его охватил дикий ужас, а потом — из среды жёлтых танков вырвался один, блестящий и чёрный с большой латинской буквой «L» на решётке радиатора. Танк — «Лексус»! Из люка танка — «Лексуса» торчит довольная физиономия Генриха Артеррана в фашистской чёрной фуражке.

— Ты — ВОР! ВОР! ВОР! — страшными голосами выли чудища, а чёрные облака обсыпали градинами размером с куриное яйцо.

Танк — «Лексус» наводил на Колю свою демоническую блестящую пушку с оптическим прицелом. БУ-БУХХХ! — это выстрел… Всё, Коля мёртв…

Открыв глаза и рывком вскочив, Николай обнаружил, что вовсе не мёртв, а только свалился с нижних нар на пол. Вокруг стояла тюремная мгла. На стенке перед его носом было криво нацарапано: «Здесь был Рэкс 20.XII.2005. О себе ещё заявит питбуль!».

— Ты — ВОР! ВОР! ВОР! — звенело в несчастном мозгу.

Коля затряс головой, стараясь выкинуть из неё проклятия монстров. Когда они все высыпались на сухой пол, и звон улёгся — Николай заполз на нижние нары, словно мягкотелый слизнячок, и снова попытался уснуть.

Утром Колю выковырял из сна грубый выкрик:

— Светленко, на выход!

Коля встрепенулся, рассеивая плотную пелену страшных сновидений. В камеру «вставился» богатырских размеров «мусор» и громогласно требует, чтобы он выходил. Коля оторвался от нижних нар и пополз к двери. Оглянувшись, он увидел сочувствующий взгляд Крекера.

— Шевелись быстрее! — не выдержал богатырский «мусор» и ускорил Колино движение, протащив его за шиворот.

Выдворив Николая из камеры, богатырь развернул его и уткнул носом в стенку. А потом — заковал в наручники и отконвоировал в кабинет следователя.

В кабинете сидел один настоящий следователь, а так же — мерзкий «недомент» Пончик. Пончик ехидно сверлил Колю глазками победителя и хихикал над его позорным поражением. Богатырь определил Колю на стул и освободил от наручников. Проделав это, он никуда не ушёл, а водворился рядом с Колей, иногда взирая на него с высоты своего роста. Под его уничтожающими взглядами Коля растёкся по стулу, словно подтаявший снеговик, и в голове у него всё звучали ужасные изобличающие слова:

— Ты — ВОР! ВОР! ВОР!

Следователь что-то вопрошал, но Коля из-за этих звенящих адским эхом слов не мог расслышать, что.

— Ы-ы-ы! — по-бычьи заблеял Коля в ответ на все вопросы.

Следователь ещё что-то говорил, а Пончик что-то подзуживал, но слова:

— Ты — ВОР! ВОР! ВОР! — не давали Николаю их услышать.

Коля поворочался на стуле, который шатался и поскрипывал в такт его движениям. А потом решил, что всё — он больше не будет молчать и прятаться. Не будет выполнять нелепые приказы. А просто выдаст Генриха Артеррана настоящему следователю… ну, и «недоменту» Пончику — как бонус.