G.O.G.R. (СИ)

Вояка бодро взял под закопчённый козырёк, свистнул, и тоже зашагал к двери, по-солдатски чеканя шаг. Двое незнакомцев удалились в коридор и там пропали так же, как Недобежкин, Вавёркин и Ежонков, а Пётр Иванович внезапно услыхал над своим ухом громкий хлопок сродни взрыву и упал со стула.

Открыв глаза, Пётр Иванович увидел, что да, он сидит на полу, но в кабинете каким-то волшебным образом возник и Вавёркин, и Ежонков, и даже Недобежкин материализовался за столом. Ежонков стоит и угрюмо таращится в пол, Вавёркин подбирает свои присоски и ворчит:

— Ну вот, две штуки отодрал…

А Недобежкин потихоньку переваривает обоих сатанинским взглядом и багровеет перед очередным взрывоподобным строгачом.

«Куда это они выходили?» — вот мысль, что первой прокралась в голову Петра Ивановича после падения со стула.

— Э… — прокряхтел Серёгин, барахтаясь на полу в попытке встать. — Тут такие двое не проходили — один, такой ободранный, в форме военной, а второй — как врач?

— Что он несёт? — процедил сквозь зубы Недобежкин, примериваясь, кого бы ему уничтожить первым — Вавёркина, или Ежонкова?

Вавёркин, держа в правой руке оторванную Серёгиным присоску, тихо пискнул:

— Я не знаю…

А Ежонков — тот вообще, только руками развёл.

— Вот что, Кашпиррровские! — цербером зарычал милицейский начальник и как следует, навернул кулаком по своему столу. — Я вам говорил, что я вас уволю? Так вот, я вас уволю!

Пётр Иванович никак не мог подняться с пола. А главное — никак не мог сообразить, куда они все уходили, и что это были за странные люди — вояка и доктор? Но в голове Серёгина билась одна навязчивая мысль: «Меня уделал Зайцев». И теперь Пётр Иванович абсолютно позабыл о монстре-тени. Серёгин был твёрдо уверен в том, что «звериную порчу» навёл на него именно он, Зайцев.

— Меня уделал Зайцев! — озвучил свою мысль Пётр Иванович и, кряхтя, поднялся на ноги, что по консистенции напоминали вату.

— Ну, я же говорил! — возликовал Ежонков и положил в ненасытный рот шоколадную конфетку. — Зайцев его уделал, и теперь он сам это сказал! Мы победили «звериную порчу»! Вавёркин, ты гений!

Вавёркин слабо и виновато улыбался, Недобежкин вращал глазами, а Пётр Иванович начал соображать, что нет, никто никуда не уходил, а вояка с доктором приснились ему в гипнотическом сне. Таким образом, эти два «шамана» сняли с него «порчу» и вернули рассудок и память. Пётр Иванович попытался припомнить лица виртуальных визитёров. У вояки лицо… военное: всё в какой-то чёрной копоти и наполовину заслонено козырьком кепки. А вот доктор… Лица доктора Серёгин не помнит совсем. Возможно, он был такой, как Вавёркин, возможно — такой, как Ежонков, а возможно — и такой, как Зайцев…

— Зайцев этот… — буркнул Недобежкин, сменив гнев на удивленье. — Так ты, Ежонков, думаешь, что результат этих идиотских «Облаков» — это Зайцев??

— Зайцев, — кивнул Ежонков. — А кто же ещё?

— А как же тот Генрих из подземелья, который ОДИН перебил нашу группу захвата?? Вон, Самохвалов наш до сих пор в дурке чалится! Что ты на это скажешь, Мессинг?

— Генрих сдох, — отпарировал Ежонков. — И мы вообще не знаем, тот ли это Генрих был…

— Тот, — настоял Недобежкин, нервно разъезжая в своём кресле из стороны в сторону. — Скажешь, что он живёт, шо тот Маклауд, и так не бывает в природе, да? Так если он нажрался своих образцов — он может ещё триста лет прожить!

— Он взорвался на гранате, — напомнил Ежонков. — Но, я не сомневаюсь, что он был фашистским агентом…

— Как мне всё это надоело! — перебил Недобежкин и навалился на спинку кресла, изобразив глобальную усталость от жизни. — Нормальные менты бандитов ловят, а мы — копаемся в какой-то нане… Чёрт!

— Это же открытие века! — возразил Ежонков и скушал очередную конфетку, засунув фантик за шкаф.

Засунул неудачно: Недобежкин заметил его «финт» и взорвался:

— Э, толстяк, ты, куда это мне пачки свои забиваешь?? А ну, выцарапал живо!

— Не нукай, не запрягал! — обиделся Ежонков.

— Выцарапывай! — настоял Недобежкин и поднялся с кресла.

— Смотри, животом на стол не навались! — съехидничал Ежонков. — И я не уверен, что ты ешь меньше меня!

Да, так и есть, Серёгин не ошибся: они начали длительную перепалку, а ему только и остаётся, что запастись терпением и дождаться её конца.

Да, Зайцеву суеверно и безграмотно приписали сверхчеловеческие возможности таинственного «результата», который мог бы получиться у тех, кто проводил эксперименты в рамках проекта «Густые облака». А что же по-настоящему случилось с Зайцевым?