Гагарин

Решающую роль в этом противостоянии, отнимавшем немало времени и сил, которые можно было бы использовать продуктивно, сыграла встреча Юрия Гагарина с генерал-полковником медицинской службы Александром Александровичем Вишневским, главным хирургом Министерства обороны СССР и директором Института хирургии Академии медицинских наук СССР. Прежде у Вишневского успел побывать Феоктистов, заручившийся его поддержкой без разъяснения деталей, которые пришлось разъяснять Гагарину. В результате, Вишневский согласился с тем, что Феоктистова нельзя назначать командиром корабля, максимум, что можно было ему разрешить, так это полет продолжительностью в двое-трое суток в качестве бортинженера и без права выхода в космос. В октябре 1967 года жизнь подтвердила правоту руководства Военно-воздушных сил – Феоктистов был госпитализирован с язвенной болезнью желудочно-кишечного тракта. Впоследствии (в 1980 году) он проходил подготовку в качестве космонавта-исследователя экипажа корабля «Союз Т-3» совместно с Леонидом Кизимом и Олегом Макаровым, но был отстранен от нее по состоянию здоровья.

В свете сказанного то, что руководство Военно-воздушных сил настояло на пилотируемой, а не автоматической стыковке «Союза-3» с «Союзом-2», приобретает особое значение – нужно было подчеркнуть важность наличия летной подготовки у командира корабля. Правда, Береговой стыковку провалил, но это уже совсем другая история, не имеющая отношения к Юрию Гагарину, но показывающая, что в космической сфере все было далеко не так хорошо, как хотелось бы, и столкновение ведомственных интересов существенно осложняло работу.

13 ноября 1967 года в дневнике генерал-лейтенанта Каманина появилась невеселая запись:

«9 и 10 ноября американцы одержали две новые крупные победы в космосе: первый пуск ракеты “Сатурн-5” с кораблем “Аполлон” и мягкая посадка на Луну космического аппарата “Сервейер-6”. Особенно впечатляющим событием является пуск “Сатурна-5”, который вывел на околоземную орбиту груз весом 140 тонн (суммарный вес третьей ступени ракеты и корабля «Аполлон»). Это в семь раз больше веса, поднимаемого в космос нашей ракетой УР-500К, и на 50–60 тонн больше того груза, который должен поднять в будущем году наш самый мощный носитель Н-1. Полет “Сатурна-5” положил конец нашему превосходству перед США в мощности ракет. Теперь Америка имеет все возможности быть ведущей космической державой. Только крупные провалы в освоении эксплуатации “Сатурна-5” и “Аполлона” (что маловероятно) могли бы задержать победное шествие Америки в космосе и подравнять наши шансы на первенство в осуществлении полетов на Луну. Надо прямо признать, что теперь американцы имеют все основания надеяться на то, что они первыми высадятся на Луну и другие планеты. Мы потеряли ведущую роль в космических исследованиях и в ближайшие годы станем свидетелями дальнейшего нашего отставания. В течение 7–8 лет Советский Союз был ведущей космической державой, два-три года назад США подошли к нам вплотную и кое в чем начали обгонять нас (в частности, по пилотируемым полетам), а сейчас они резко вырвались вперед. Главные причины наших провалов хорошо известны:

1. Плохая организация работ (Устинов, Смирнов, Пашков, Малиновский, Гречко).

2. Ошибки главных конструкторов (Королев, Мишин) при создании корабля “Союз” и носителя Н-1, а также их недисциплинированность при исполнении решений правительства.

3. Недостаточная координация усилий различных конструкторских бюро, ведомств и институтов при ограниченных средствах, выделяемых на космические исследования (США тратят на освоение космоса в несколько раз больше денег, чем СССР)».

Эта дневниковая запись перекликается с «Запиской» Гагарина и его товарищей. Обратите внимание на два обстоятельства. Во-первых, и у Сергея Королева, которого часто представляют непогрешимым, случались ошибки, и ничего удивительного в этом нет, ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает. Во-вторых, ограниченность в средствах указана в самом конце, а на первом месте стоит плохая организация работы на уровне министра обороны СССР и заместителя председателя Совета Министров СССР по оборонным отраслям промышленности.

Для Юрия Гагарина ноябрь 1967 года стал особым месяцем – 24 ноября после налета положенного числа часов в спарке с инструктором, наш герой наконец-то получил право летать самостоятельно. Но генерал Каманин считал, что с самостоятельными полетами нужно повременить. Зная о том, что произойдет вскоре, поневоле задумаешься о том, что руководство Военно-воздушных сил было право в своей осторожности – да, когда-то Гагарин успешно летал в сложнейших условиях Заполярья, но тогда он был моложе и не имел солидного перерыва в полетах.