Гайдзин. Том 1

– Видите ли, адмирал, – заговорил сэр Уильям, – если мы не сможем осуществить нашу угрозу, мы потеряем лицо, утратим инициативу и поставим себя в крайне опасное положение.

– Это была ваша угроза, сэр Уильям, а не наша. Что до лица, то вы придаете ему слишком большое значение, а что касается опасности – я так полагаю, вы говорите об опасности для Поселения, – чертнязьми, сэр, эти японские дикари не осмелятся ни на что сколь-нибудь серьезное. Они, в общем-то, не беспокоили вас в миссии в Эдо, не станут по-настоящему беспокоить вас и в Иокогаме.

– Когда флот уйдет, мы будем беспомощны.

– Не совсем так, сэр Уильям, – холодно заметил генерал. – Армия представлена здесь определенными силами.

– Совершенно верно, – согласился адмирал, – но сэр Уильям абсолютно прав, указывая, что именно Королевский флот является залогом мира. Я планирую взять с собой четыре корабля, сэр, не пять, и оставляю один фрегат на месте. Этого должно быть достаточно. «Жемчужину».

Прежде чем Марлоу смог остановиться, у него вырвалось:

– Извините меня, сэр, но на корабле все еще устраняются значительные повреждения.

– Я очень рад узнать, что вы следите за состоянием моего флота, мистер Марлоу, и что вы держите уши открытыми, – произнес адмирал, сопровождая свои слова испепеляющим взглядом. – «Жемчужина» со всей очевидностью не может участвовать в этой экспедиции, поэтому вам лучше всего вернуться на борт и проследить, чтобы она была в первоклассном мореходном состоянии, готовая выполнить любую задачу завтра, к заходу солнца, или вы лишитесь корабля.

– Есть, сэр, – ухнул Марлоу, отдал честь и пулей вылетел из каюты.

Адмирал громко хмыкнул и сказал генералу:

– Хороший офицер, но молоко еще на губах не обсохло – прекрасная военноморская семья: два брата тоже офицеры, а отец – капитан флагманского корабля в Плимуте. – Он посмотрел на сэра Уильяма. – Не волнуйтесь, к завтрашнему дню его фрегат поставит новую мачту и будет полностью пригоден – он лучший из моих капитанов, только, ради бога, не говорите ему, что слышали это от меня. Он будет охранять вас до моего возвращения. Если у вас больше ничего нет ко мне, джентльмены, я сейчас же выхожу в море – прошу прощения, что не могу присоединиться к вам за ужином.

Сэр Уильям и генерал осушили свои бокалы и встали.

– С Богом, адмирал Кеттерер, да поможет он вам благополучно вернуться и не потерять ни одного человека, – искренне пожелал ему сэр Уильям; генерал присоединился к его пожеланиям. Потом выражение лица посланника стало твердым.

– Если я не получу никакого удовлетворения от бакуфу, я отправлюсь в Осаку, как намечалось. На «Жемчужине» или без нее, во главе армии или нет, но, клянусь Богом, я обещал быть в Осаке и Киото, и я там буду.

– Лучше подождать, когда я вернусь, лучше проявить благоразумие, лучше не клясться Господом, решаясь на столь необдуманный поступок, сэр Уильям, – резко заметил адмирал. – Бог может судить иначе.

В тот же вечер, перед самой полуночью, Анжелика, Филип Тайрер и Паллидар вышли из британской миссии и направились вдоль Хай-стрит к фактории Струана.

– Л-ла, – объявила она со счастливым видом, – шеф-повар сэра Уильяма определенно скромен в своем искусстве!

Они все были в вечерних нарядах и хором рассмеялись, потому что пища была обильной, по-английски добротной и на вкус просто отменной: жареный говяжий бок, подносы со свиными колбасками и свежие крабы, доставленные из Шанхая в холодной кладовой пакетбота как часть дипломатического отправления и потому не подлежавшие таможенному досмотру и обложению пошлиной. Их подавали с вареными овощами, печеным картофелем, тоже привезенным из Шанхая, с йоркширским пудингом, за которыми последовали яблочные пироги и сладкие пироги с мелко нарубленным изюмом и миндалем. Все это запивалось кларетом «Пуйи Фюме», портвейном и шампанским в таком количестве, какое только могли вместить в себя двадцать человек гостей.

– А когда мадам Ланкчерч запустила крабом в своего мужа, я думала, что умру, – проговорила она, захлебываясь от смеха, но Тайрер, смущенный этим, заметил:

– Боюсь, некоторые из так называемых торговцев и их жен склонны вести себя шумно. Пожалуйста, не судите о всех англичанах или англичанках по их поведению.

– Совершенно справедливо. – Паллидар сиял от радости. Он был в восторге от того, что ему тоже было позволено проводить ее, сознавая к тому же, что рядом с его великолепным парадным мундиром и шляпой с перьями поношенный сюртук Тайрера, его старомодный и слишком большой шелковый галстух и цилиндр выглядели еще более похоронно. – Ужасные люди. Без вашего присутствия вечер был бы кошмарным, тут и думать нечего.