Гала и Элюар. Счастливый соперник Сальвадора Дали

— Когда, когда ты станешь полностью моей? Я изнемогаю, — шептал он, покрывая ее лицо поцелуями. — Я приду к тебе сегодня после полуночи, да?

Она на секунду застыла, отодвинулась. Короткий, колючий, испытующий взгляд исподлобья.

— Что ты сделаешь, если я не соглашусь?

— Поцелую.

Эжен попытался ее обнять, она отклонилась.

— Ты снова пойдешь к Маргарет?

Он встал со скамейки, опустив голову, прошелся перед ней взад-вперед, снова сел.

— Ты целовалась с Магнусом, я с Маргарет. Мы квиты. Ерунда все это, забудь.

Некоторое время они сидели рядом, разделенные молчанием. Затем она чуть нараспев прочла:

— «Есть на свете одно существо и немыслима / Несправедливость / Любовь избирает любовь…»

Она откинулась на спинку скамьи, запрокинула голову. В кроне липы гулял ветерок, кидая блики на озаренное внутренним светом лицо девушки.

— «Любовь избирает любовь»… Как хорошо ты сказал, как точно. Мне кажется, эти слова ты прочел в моем сердце.

Он взял ее за руку. Его взгляд — не просительный, не ласковый, но какой-то холодный, чужой, может, немного растерянный.

— Гала, мне нужен твой совет. Тебе нравится, как я пишу? Ты считаешь, я поэт?

Она сжала его пальцы.

— Я не думаю, что поэт — это состояние души. Каша — не каша, если ее никто не пробовал, стихи — не стихи, если о них никто не знает. Ты готов опубликоваться? Не боишься?

Несколько секунд она молчала, не отрывая от него испытующих глаз.

— Если честно, ужасно боюсь, — сказал он и улыбнулся. Улыбка у него вышла какая-то жалкая, мимолетная, и ей захотелось его приободрить.

— Хочешь, я помогу составить твой первый сборник? И если нужно, напишу предисловие. Только ты проверишь грамматику. Согласен?

— Даже не знаю, что сказать…

— Скажи «согласен».

— Не уверен, что хочу этого.

— Давай договоримся. — Гала вскочила со скамейки, встала перед ним. Ее глаза горели решимостью. — В день, когда выйдет наш первый сборник, я стану твоей. Вся, до последней жилочки. Хочешь?..

* * *

Сила желания долговечней трепета обладания. Знала ли Гала о том? Вряд ли. Подчиняясь внутренней логике чувств, она плела изысканное кружево их любви. Она — противница спешки и простоты. Именно Гала открывает для Эжена истинное единение, союз выжидания и чувственности, поэтического творчества и изысканного эротизма. Откуда Эжен черпает вдохновение? Не из мечты ли о полном обладании вожделенной женской тайны? Долгое ожидание превращается в тонкую игру чувственности. Чувственность питает вдохновение.

Ушло лето, а с ним и возможность уединяться на прогретой солнцем поляне. Дни скользили за днями и были бы похожи один на другой, не будь некой интриги, приправленной жгучими специями игры. Эжен и Гала по-прежнему выполняли предписанные врачом медицинские процедуры, соблюдали режим санатория. Но во время лежачих «прогулок» на террасе или в зимнем саду тетрадь с записями то и дело курсировала между Эженом и Галой.

— Эй, что сегодня ты мне приготовил? Покажи. Хм…

Ее глаза заскользили по строкам.

«Мои губы везде: вверху, снизу и в середине; и когда ты вздрогнешь от волнения, возьму я полный кубок и припаду к нему я с наслаждением».

Гала на минуту задумалась. Затем ее карандаш заскользил по бумаге.

«Интерес взаимный, — писала она, — но знай: как только получу я все свое, я прогоню тебя. Подписываюсь — Reine, королева. А как имя нахала, что возжелал меня?»

«Имя вашего рыцаря Эжен Поль Элюар Грендель».

«Я знавала одного Жежена. Не тот ли это проказник?»

«Вы ошибаетесь, госпожа. Малыш Жежен остался в коротких штанишках. Я Поль Элюар».

«Жежен умер? Да здравствует мой король Поль Элюар Грендель. Мой повелитель в плаще цвета моей крови».

«О, моя королева. Когда я увижу вас? Явись предо мною в красном плаще, в красной маске, в красных перчатках и в черных чулках».

«Подожди немного, я приду к тебе. Откину красный плащ, сброшу красную маску и красные перчатки. Я войду к тебе, нагая, странная, белая и прямая. Поправлю живые волосы и… вновь скользну в красное платье. Чтоб ты меня ни с кем не перепутал».

«Малышка-девчушка с грудью нежной. Ни с кем и никогда я тебя не спутаю. Ты единственная для меня…»

Гала продолжала настаивать на издании сборника. И вот в одном из издательств отпечатана книжечка в сто одиннадцать страниц — «Первые стихи». Гала не удовлетворена. Журнал «Le feu» публикует поэму «Безумец говорит». И этого мало для Гала — она верит в гений своего Эжена (она пока не привыкла называть его новым именем — Поль) и хочет, чтоб все узнали о его таланте и… о том, кому он посвящает свои строки. Наконец выходит в свет сборник «Диалоги бесполезных людей». Гала сама готовит предисловие: