Галактический скиталец

— А вот так, — брякнул марсианин, вставая с кресла. При этом «а вот» донеслось с кресла, а «так» уже послышалось из-за спины Льюка.

Льюк от неожиданности вскочил и резко повернулся. Марсианин сидел на краю газовой плиты.

— О господи! — ахнул Льюк. — Да это же телепортация. Марсианин исчез. Льюк бросил взгляд на кресло — марсианин словно и не покидал его.

— Черта с два тебе — телепортация! — обиделся марсианин. — Выражаясь коротко, она связана с материальным миром. А то, что делаем мы, зависит только от ментопотока. У тебя мозгов не хватит для столь тонких вещей.

— И вы, таким образом… с самого Марса, что ли? — опешил Льюк, сделав еще один глоток.

— Конечно. За секунду до того, как постучал в твою дверь, я еще был там.

— А что, это в первый раз или вы уже и раньше добирались таким макаром до нашей планеты? У меня такое впечатление, что вы сами и ваши соотечественники уже бывали здесь, и не раз. Может, отсюда и все эти сказки о гномах, домовых…

— Ну и чушь ты порешь, — отрезал марсианин. — Нет, это вы сами с вашими-то мозгами набекрень вбили себе эту дурь в голову. Никто из наших до сих пор здесь не бывал. Все проще: мы совсем недавно овладели технологией куимирования на длинные дистанции. До этого мы перемещались только на близкие расстояния. Для межпланетных перелетов нам пришлось повысить хокиму.

— И как это вам удается говорить на нашем языке?

Нижняя губа марсианина скрутилась в колечко. (Она была хорошо приспособлена для подобных операций.)

— Подумаешь! Да я чешу на всех ваших никчемных и дурацких языках. Наслушались их по вашему радио на всех программах. Но даже и без них мне потребуется самое большее час, чтобы овладеть любым из ваших языков. Для нас — это детская забава. А тебе, думаю, и тысячи лет не хватит, чтобы обучиться нашему, марсианскому.

— Неудивительно, что у вас создалось столь дурное мнение о нас. Еще бы, оно основано на наших радиопередачах. Да, в этом я с вами согласен. Большинство из них — просто дерьмо…

— Видно, многие земляне столь же нелестного мнения о них. Ведь чтобы избавиться от этой дряни, вы выплескиваете их в эфир…

Льюк постарался сдержать себя. При этом он не забывал о стакане. Постепенно он начал верить в то, что перед ним самый настоящий марсианин, а не плод его воображения. И вдруг ему в голову пришла изумительная идея: во-первых, он ничего не терял, приняв за реальность существование этого марсианина, а во-вторых, если это действительно так, то… у него все козыри в руках. Ведь он как-никак писатель-фантаст!

— Расскажите мне о Марсе. Как там у вас? — полюбопытствовал он.

— Эй, Джон! Это не твоего ума дело.

Льюк молча сосчитал до десяти, чтобы не взорваться. Он уже еле сдерживал себя.

— Послушайте, — наконец произнес он, — вначале я действительно был не очень-то вежлив. Все-таки все произошло так неожиданно. Примите мои извинения. Может, теперь поговорим по душам, как друзья?

— Не вижу проку в этом. Ты для меня низшая раса.

— В таком случае давайте по меньшей мере не выходить в нашей беседе за рамки приличия, сделаем ее приятной для обоих.

— Зря стараешься, Джон. Это не для меня. Мне нравится питать отвращение к людям, провоцировать их на спор. Если ты начнешь лизать мне пятки, придется поискать кого-нибудь другого.

— Нет, ради бога… — Льюк понял свою ошибку и продолжил: — Ну что же, если вам так нравится, сгиньте отсюда подальше… да побыстрей.

— Ну вот, совсем другое дело! На глазах умнеешь, — возликовал марсианин, не скрывая своей радости. — Кажется, мы с тобой поладим.

— И все-таки скажите, что вас дернуло прилететь к нам?

— Я уже который раз тебе повторяю. Не твоего ума это дело. Ну ладно, если ты такой зануда, так и быть, намекну. Ну скажи мне, ради чего люди ходят в зоопарк на твоей вонючей планете?

— И долго вы собираетесь гостить у нас?

Марсианин склонил голову набок.

— Джон, ты тугодум, хоть кол на голове теши. Я тебе не служба информации. Мои дела и мои мысли тебя не касаются. Единственное, что я могу тебе сказать, так это то, что я прибыл сюда не для того, чтобы преподавать молокососам в начальных классах.

Льюк пристально взглянул на марсианина. Чего это он лезет на рожон? Хочет спровоцировать на скандал? Ну ладно. Тогда следует проучить его.

— Слушай, ты, мерзкий зеленый недоносок. Хотел бы я…

— Чего? Сделать с меня фотку, что ли?

— Вот именно… конечно же! — Льюк сам удивился, как это он раньше не догадался об этом. — Вот проявлю пленку — и все станет на место…

Он стремглав побежал в комнату. Его фотоаппарат уже давно, вместе со вспышкой, был готов. Он надеялся сфотографировать какого-нибудь койота, которые по ночам часто подбирались к хижине.

С фотоаппаратом в руках он и возник перед марсианином.

— Мне принять какую-нибудь позу? — осведомился последний. И тут же, приставив два пальца к ушам, начал быстро перебирать остальными десятью, дико скосил глаза и высунул огромных размеров язык цвета капусты.

Льюк нажал на спусковой крючок. Быстро перемотал кадр и снова направил аппарат на марсианина. Но того как ветром сдуло. Откуда-то из-за спины Льюка раздался голос: