Галактика. Принцесса и Генерал

Двери с тихим шелестом разъехались в стороны, выпуская нас из шаттла. Идущие первыми Восьмой и Десятый притормозили, будто наткнувшись на стену. Я уже догадалась, вернее, знала, что там увижу, но «призраки» явно не подозревали о протоколе безопасности высшего уровня, предусмотренном для вернувшихся с Т-234.

Огромная площадка грузового отсека, на которой не так давно я подсматривала за Лейсом на совещании, изменилась до неузнаваемости. К выходу подсоединили прозрачный стерильный тоннель. В нем нас с улыбками встречали Кшеола Ом и мастер Шитцини в защитных скафандрах. Затем нашу группу обработали всеми доступными средствами и способами, дополнительно «упаковали» в изолирующие костюмы – разве что бантики сверху не завязали, как на подарках, – и, наконец, транспортировали в карантинные боксы.

Довольно большой стерильный отсек разделен на индивидуальные помещения, или боксы, и общие. Каждого из шестнадцати непосредственно контактировавших с розовой поместили в отдельное «жилье». В своем боксе я уныло осмотрелась: прозрачные боковые и передние панели – все, как проходили в университете. У задней «стенки» – закрытая санитарная зона для мытья и туалет: хоть какое-то минимальное уединение и интимность.

Посреди бокса – кровать, узкий столик и стул с пухлым пакетом, наверняка с одноразовой одеждой. Небольшая фитнес-зона с одним тренажером, чтобы не очень маялись взаперти. Под потолком завис экран, с которого бесшумно вещал развлекательный канал. Пищевой автомат – плакали наши обеды и завтраки от шеф-повара, но и с полевой кухней не сравнить. У передней стены разместили «уголок юного натуралиста», где мы должны будем сдавать биообразцы для исследований. Рядом с ним – утилизатор для пищевых и медицинских отходов. Главное, туда что-нибудь нужное не уронить, потому что в подобных заведениях вместо мусороприемника стоит аннигилятор.

Десантники напряглись, когда «красную дорожку чести и славы» – стерильный коврик, по которому мы прошли – начал поглощать робот. Спустя минуту после того, как он завершил «зачистку», в коридоре появилась вся научная группа в защитных костюмах. Повторять прошлые ошибки никто не намерен. Я бы поступила так же, поэтому спокойно присела на стул, переложив пакет с серой форменной робой на кровать, и стала ждать.

– Что происходит, почему мы здесь? – хмуро поинтересовался Хеш’ар.

– Вы можете раздеться, – улыбаясь, разрешил Зельдман. – Затем поговорим.

– Мы лучше после, если позволите. На нас, кроме костюмов, выданных по прибытии, ничего лишнего нет, – мягко возразила Маргрет.

Зельдман кивнул, почему-то смущенно. А большая часть группы, оставшись в нижних серых «прилипалах», которые надевались под скафандры, снова в ожидании уставилась на развеселившихся профессоров. Еще бы, светила науки явно испытывали удовольствие, в кои веки командуя группой самих «Призраков Х’ара».

– Пока вы немного заняты, мы хотим представиться нашим новым коллегам, – громко и с привычной, открытой и обаятельной улыбкой, согревшей не только мое сердце, заявил Башаров.

Он перечислил представителей научной группы с «Ориона» спасенным ученым, затем обратил пытливый взгляд на новеньких: двух землян с русскими и итальянскими корнями – Эрика Шумского и Лучиано Манкузо; почти не отличающегося внешне от землян труна Байзика Меди-та – как и я, биотехнолога; и фигуристую ашранку Маргрет Шоль.

Маргрет почти удался бесстрастный тон, когда она доложила о судьбе двух ее погибших коллег: руководителя группы – ашранца, которого мы нашли мертвым в тоннеле грави, и генетика – х’шанца, убитого при захвате группы в самом начале трагических событий во время перестрелки охраны и заключенных. Только в конце доклада голос женщины дрогнул от переизбытка эмоций, но она смогла удержать контроль над собой.

В воздухе словно витали сочувствие и сопереживание, но мои коллеги держали слова при себе. Я думаю, и остальные отметили психологическое состояние спасенных бедняг – зажатых, настороженных (будто вот-вот из-за угла кто-то может выстрелить), вряд ли до конца поверивших, что выжили и свободны.

Трун Байзик вообще сторонился всех. Если мы стояли непосредственно у прозрачных стен, создавая ощущение тесной команды, он, наоборот, забился подальше в угол, как если бы опасался коснуться кого-то, и выглядел подобно натянутой тетиве. Боюсь даже представить, что вынудило невысокого, тонкого в кости мужчину с фиолетовыми волосами, заплетенными в тугую косичку, представителя неугомонного, жизнерадостного и любвеобильного народа, почитающего прикосновения, превратиться в комок нервов.

Далее представился Саймон Грин. Он чувствовал себя неловко в компании ученых, а вот военные его нисколько не смущали.

Последним назвался рыжий Гевин Макнайт – бывший охранник. Он сидел на стуле, сложив крупные руки на коленях, и внимательно слушал остальных, радуясь уже тому, что находится среди нормальных людей и жив.

После знакомства Зельдман вновь взял на себя ведущую роль: