Галерея аферистов

Впрочем, и сам Дюран-Рюэль, живя на постоянно растущие доходы от продажи картин, отнюдь не бедствовал. Мемуарист Жюль де Гонкур в июне 1892 г. так описывает быт маршана: «Огромная квартира на рю де Ром, на стенах сплошь картины Ренуара, Моне, Дега и прочих, в спальне распятие в изголовье постели, в столовой стол накрыт на восемнадцать персон, а перед каждым гостем – настоящая свирель Пана из шести бокалов. Жеффруа говорил мне, что так стол у первооткрывателя импрессионизма накрывают каждый день». Успех любит иметь дело с успехом, и, как уже говорилось выше, богатые клиенты чувствуют себя увереннее и спокойнее, видя, в какой роскоши и изяществе живут те, кто снабжает их предметами искусства. Однако есть и другая группа лиц, не столь восхищенная подобной нарочитой демонстрацией богатства: это художники, которых представляет торговец, особенно если они полагают, что их работы продаются неважно. В ноябре 1894 г. Писсарро, картины которого никогда не расходились столь же бойко, как работы Моне, познакомился с американским коллекционером Квинси Адамсом Шоу, и вместе они преисполнились праведного негодования по поводу торговцев картинами. Писсарро одобрительно сообщает о Шоу: «Он терпеть не может торговцев, особенно Дюрана, и не без оснований сетует на то, что торговцы самочинно сделались законодателями вкуса и выставляют лишь те картины, какие, по собственному суждению, могут продать».

В связи с Жоржем Пети возникает еще один интересный вопрос. Рене Жампель описывал его как «существо, напоминающее жирного, похотливого, страдающего водянкой головного мозга кота». Сказывается ли безобразная внешность на успехе торговца картинами? По-видимому, нет, если говорить о Пети. Когда-то я знавал итальянского коллекционера, который до тех пор не договаривался окончательно с арт-дилером о покупке картины, пока не знакомился с его женой и не оценивал ее облик. Мне кажется, его позиция не лишена логики: арт-дилер, возможно, не несет ответственности за собственную внешность, но внешность его жены – хороший показатель того, доступно ли ему чувство прекрасного. Хотя мадам Дюран-Рюэль рано умерла, судя по портретам, она была недурна собой. Без сомнения, мадам Жорж Пети была воплощенным очарованием. А если нет, то современники удостоверяют, что очень хороша была любовница Жоржа Пети, красавица Адель Коссен, впоследствии маркиза Ландольфо-Каркано.

Работая над романом «Творчество», опубликованном в 1886 г. и посвященном искусству и художникам, Золя вел подготовительные записи, фиксируя свои наблюдения за различными парижскими торговцами. Его замечания об Экторе Браме дают любопытную картину нравов торговцев, готовых угождать нуворишам вроде персонажа Мопассана господина Вальтера, в глазах которых приобретение предметов искусства есть нечто сродни биржевым спекуляциям. По словам Золя, существовали «глупые коллекционеры, ничего не смыслившие в искусстве и покупавшие картину, словно акции на фондовом рынке». Желая поднять цену продаваемой картины, Брам говорил клиенту:

«„Я продам вам ее за пять тысяч [франков], а если вы захотите вернуть ее мне на следующий год – выложу за нее шесть тысяч. Могу подписать бумагу в подтверждение своих слов“. Таким образом, он сбыл с рук несколько картин за год; он взвинчивал цены так же, как стоимость акций на фондовом рынке, и делал это столь успешно, что спустя год коллекционеру уже не хотелось возвращать ему картину за шесть тысяч франков. Но если коллекционер все-таки вернул картину, то, поскольку цены выросли, он наверняка мог продать ее другому коллекционеру уже за семь тысяч».

Подобное поведение предвосхищает манипуляции дилеров на арт-рынке XXI в. Для того чтобы такая стратегия обрела успех, торговец фактически должен обладать монополией на произведения художника. К тому же этот коммерческий фокус невозможно повторять целую вечность, если только обсуждаемый художник не абсолютно гениален.