Галерные рабы его величества султана

Чигирин: ставка гетмана Юрия Хмельницкого

Молодой гетман Юрий пошел не в своего отца гетмана Богдана. Не вышел он ни статью, ни умом. Не то, что его погибший старший брат Тимош, который был настоящим богатырем и славным воином. Юрий вырос худощавым, узкоплечим и вид имел болезненный.

На его бледном лице залегла печать тревоги, а под глазами появились синие круги от бессонницы. Бремя гетманской булавы стало для него непосильным.

Он сидел в тех самых покоях, где некогда заседал со своими полковниками его отец. Отсюда Богдан мог быстро управлять Украиной, и отсюда мчались его гонцы с приказами во все концы и эти приказы исполнялись. Но с тех пор прошло время и утекло много воды. Новый хозяин был слаб и его мало кто слушал…

Юрий был одет в добротный малиновый кафтан, подпоясанный желтым шелковым кушаком. На его левом боку была турецкая сабля с золотой насечкой по шлифованному лезвию. Она досталась ему от Выговского вместе с булавой гетмана.

"Батько, — мысленно обратился к отцу молодой гетман. — Батько, отчего ты не научил меня, как держать всех этих полковников в руках? Как заставить их себе повиноваться? Они трепетали от одного твоего взгляда! Отчего я не могу этого? Отчего они смотрят на меня столь дерзко? Мне казалось, что все будет просто. Что мне помогут. Они обещали мне помощь! Они говорили, что сила имени твоего сплотит многих под моей булавой. Но не вижу того на деле! Каждый хочет урвать, чего-то для себя. И каждый просит. Могу ли я им дать все, что они хотят? Почему никто не желает служить честно?"

Юрий когда его сделали гетманом на раде в Гармановцах, думал что, получив булаву, имя его отца сразу станет для него щитом. И дела в Украине потекут сами по себе. Он верил, что все негоразды возникли от того, что Выговский узурпировал гетманскую булаву и вызвал тем недовольство большинства полковников. А его, сына Богдана, избрали по закону и праву и потому все сразу же наладиться.

Молодой гетман отправился в город-крепость Чигири, что был гетманской столицей при его отце. Ему посоветовали управлять Украиной отсюда. Но уже первый месяц гетманства принес Хмельницкому многочисленные проблемы. Полковники Яким Сомко, Семен Подбайло, Василий Золотаренко, Иван Екимович и Иван Брюховецкий вместо того чтобы оказывать помощь молодому Хмельницкому в управлении страной снова перессорились. С гетманом они считались мало, полагая, что он должен быть послушен им, ибо был зело молод, нерешителен, излишне труслив, и постоянно спорили по поводу то того, то иного. Ни один вопрос быстро не решался. Даже самые мелкие дела вызывали острые противоречия.

Юрий поначалу пытался выслушивать то одного, то другого полковника, но быстро терялся в их доводах и переставал понимать, о чем они говорят. Его голова шла кругом от того множества проблем, что свалились на него вместе с булавой. Он и подумать не мог, принимая власть, что их так много этих дел, требующих его вмешательства.

Гетман приблизил к себе молодого Ивана Яненченко, мужа сестры. Хмельницкий сделал Яненченко генеральным хорунжим Войска Запорожского и часто звал к себе. Но тот, несмотря на ум, также обладал весьма малым опытом в управлении казацким государством.

Они стали дружны, и сейчас молодой Хмельницкий пожелал видеть своего друга. Он крикнул джуру и приказал:

— Пан Иван здесь во дворце?

— Так, пан гетман, пан хорунжий здесь. Я видел его у конюшен. Он новых коней смотрит.

— Позови его ко мне!

— Так, пан, — слуга поклонился и отправился выполнять приказ.

Долго жать ему не пришлось. Яненченко в синем польском кунтуше, подпоясанном шелковым поясом, в широких шароварах, польских сапогах со шпорами вошел к гетману. Хорунжий был высокого роста, почти на голову выше Юрия, лицо имел скуластое с лихо, по шляхетски, закрученными усами.

— Пан гетман, — он склонился в поклоне.

— Иван? Я жду тебя. Меня снова донимали делами Брюховецкий и Золотаренко.

— Я про то знаю, пан гетман. Они твердили тебе про битву под Конотопом?

— Да, Иван. Говорили как сильны русские и что ссориться с ними не стоит. Они могут легко выставить армию в 50 тысяч человек.

— Как раз только что прибыл гонец от русского воеводы Шереметева. Он требует, чтобы ты его принял.

— Требует? — переспросил Юрий. — От моего отца Богдана они ничего не требовали!

Молодой Хмельницкий был несдержан и быстро возбуждался.

— Но положение изменилось, Юрий.

— Знаю! Брховецкий сегодня мне все твердил: "Ты сам клялся в верности московскому царю, пан гетман. Нам нужна их помощь"! Ты также то скажешь, Иван?

— Прими гонца! Его стоит послушать.

— Я приказал никого ко мне больше не опускать! — капризно насупился молодой гетман. — Гонца приму завтра!

— Юрий!