Галиция против Новороссии

Прочитавъ эту ложную статью, я обратился слѣдующаго дня къ краевому коменданту жандармеріи полк. Фишеру сь запросомъ: автентиченъ ли упомянутый докладъ? «Нѣтъ! – отвѣтилъ онъ рѣшительно и добавилъ: – Наша команда такого доклада никогда никому не высылала. Впрочемъ, я васъ лично знаю уже отъ трехъ десятковъ лѣтъ; знаю, что принадлежите къ русской партіи, однако и то знаю, что до сихъ поръ вы стояли всегда на легальной австр. почвѣ»… На мое замѣчаніе, что ввиду такого рѣшительнаго заявленія команданта я рѣшаюсь обжаловать редакцію газеты «Czern. Tagblatt» за клевету, онъ началъ меня на всѣ способы убѣждать, что не стоитъ возиться по судамъ съ… евреями и что лучше будетъ все это игнорировать, какъ и онъ это дѣлаетъ ввиду имъ покровительствуемаго «украинца» Веретельника, который въ послѣднее время перешелъ на службу «Новаго Времени» и тамъ его теперь мараетъ… Затѣмъ вынялъ я изъ кармана пачку съ 26 письмами, полученными мною изъ Афона, и спрашиваю его, какъ пояснить то обстоятельство, что мою корреспонденцію доставляютъ мнѣ со значительнымъ опозданіемъ, къ тому еще и кѣмъ-то открытую? На это увѣрялъ меня полк. Фишеръ, что объ этомъ абсолютно ничего не знаегъ, что такого приказа никогда никому не давалъ, что въ Австріи «чернаго кабинета» не существуетъ и только въ случаѣ войны съ Россіею вошелъ бы въ жизнь…

По приказу судебнаго слѣдователя отъ 28 марта 1914. Vr. VII 81|14 произведенъ у меня 30 марта по уголовному дѣлу братьевъ Геровскихъ и товар. по § 58 уголовн. зак. строгій обыскъ – конечно, съ негативнымъ результатомъ. A дня 25 іюня былъ я допрошенъ по этому дѣлу. При этомъ предложилъ мнѣ судебный слѣдователь совѣтн. Леманъ два или три фотографическихъ снимка, полученныхъ мною афонскихъ писемъ, требуя поясненія нѣкоторыхъ ему непонятныхъ мѣстъ!..

Въ 1920 года, когда Буковина уже находилась при Румыніи, нашелъ я полное подтвержденіе моихъ предположеній насчетъ моей корреспонденціи. Именно признался мнѣ почталіонъ, что по приказу почтоваго начальника мои письма доставлялъ вахмистру жандармеріи – еврею, a потомъ давалъ мнѣ. Нѣсколько мѣсяцевъ позже признался въ этомъ и почтовый начальникъ, извиняясь тѣмъ, что получилъ прямый приказъ оть полк. Фишера.

Послѣ окончанія Мармарошъ-Сиготскаго процесса я обратился насчетъ вышеупомянутаго доклада чернов. команды жандармеріи къ одному изъ защитниковъ въ Дебрецинъ и получилъ оттуда утвердительный отвѣтъ.

Между тѣмъ въ самый день праздника Сошествія Св. Духа бѣжали изъ черновицкой тюрьмы братья Геровскіе. A черезъ нѣсколько недѣль были высланы чернов. полиціею ихъ мать и сестра въ Инсбрукъ въ Тиролѣ.

Вскорѣ затѣмъ послѣдовала всеобщая мобилизація въ Австріи и посыпались изъ Вѣны на основаніи § 14 численныя распоряженія, стѣсняющія главнѣйшія права и вольности гражданъ. На этомъ основаніи закрыто Думу Державную, пріостановлено суды присяжныхъ, мѣсто которыхъ заняли военные суды; государствен. административный аппаратъ подчинено военной командѣ; устранена была личная свобода и тайна писемъ; введена цензура; пріостановлена дѣятельность обществъ и запрещены всѣ собранія гражданъ; заведены Passierschein-ы, безъ которыхъ нельзя было выходитъ изъ дому; войску и жандармеріи разрѣшено производитъ обыски и аресты безъ предварительнаго судебнаго приказа.

Минист. распоряженія заострены были еще добавочными приказами военныхъ командъ и жандармеріи, такъ что вскорѣ краемъ завладѣлъ неслыханный терроръ. Упомянутыя команды приказали своимъ подвѣдомственнымъ органамъ безпощадно обращаться «со всякимъ заподозрѣннымъ и неблагонадежнымъ элементомъ и въ выборѣ причинъ къ арестованію не быть малодушнымъ, ибо лучше раньше поспѣшить, чѣмъ когда-нибудь опоздать («in der Wahl des Vorwandes nicht engherzig sein, – denn es wird besser sein, ofters zu weit zu gehen, als einmal etwas zu versдumen. – Land. Gend. C-do Nr. 13, Nr. 299 отъ 27 іюля 1914). Такіе и подобные приказы давали, особенно жандармеріи, широкое поле къ «успѣшной дѣятельности», къ чему ее еще поощряли отличіями и денежными преміями.

Ввиду такого положенія дѣлъ нашелся нашъ народъ внѣ всякихъ правъ и безъ всякаго законнаго покровительства.

Уже 1 авг. 1914 года началисъ аресты русскихъ интеллигентовъ. Всѣхъ влекли изъ одной тюрьмы въ другую, наконецъ однихъ заключили въ Талергофѣ, другихъ передали военнымъ судамъ, a только немногихъ конфиновано въ западныхъ провинціяхъ бывшей австрійской монархіи.

За интеллигенціею пришла очередь и на русскихъ мѣщанъ и крестьянъ, которыхъ также арестовали въ громадномъ числѣ, и то по большей части на основаніи доносовъ. Многіе злые люди считали надоспѣвшую ужасную пору желанною, чтобы разсчитаться со своими противниками, изъ-за какихъ бы то ни было причинъ, преимущественно чисто личныхъ. Довольно было только указать жандарму или солдату на кого-то пальцемъ, и онъ нашелся уже сейчасъ въ тюрьмѣ, если не подъ висѣлицею.