Галиция против Новороссии

Замѣчательно употребленіе терминовъ: «руссофилы» и «украинцы» (или «украинская партія» и ея президіумъ). Первый изъ нихъ («руссофилы») значитъ, какъ видимъ, то же самое, что преступники, измѣнники и потому обреченные на осужденіе, содержаніе въ заключеніи и погибель; второй («украинцы») – это все равно что синонимы: люди благонадежные, заслуживающіе безусловно полнаго довѣрія, a потому имѣющіе право и подлежащіе немедленному освобожденію, если по ошибкѣ или недосмотру были арестованы, и долженствующіе играть довѣрительную и полномочную роль въ дѣлѣ рѣшенія дальнѣйшей судьбы настоящихъ и мнимыхъ «руссофиловъ». Здѣсь впервые въ австр. оффиціальномъ документѣ употребляются термины «украинцы» и «украинскій» въ національномъ смыслѣ. Только во время войны Австро-Венгрія рѣшилась на это нововведеніе и рѣшилась самой себѣ на горе, отъ этого ей не поздоровилось. Но видно еще нѣкоторое колебаніе въ этомъ отношеніи: упоминается еще парламентскій «рутенскіи клубъ», фактически, какъ извѣстно, «украинскій». Зато совсѣмъ не опредѣлена національность ненавистныхъ «руссофиловъ». Было бы ошибкой предполагать, что отсутствуетъ это опредѣленіе потому, что преступниками – «руссофилами» – были люди разныхъ національностей. Отнюдь нѣтъ. Хотя въ талергофскомъ лагерѣ и содержалось извѣстное (сравнит. небольшое) количество интернованныхъ поляковъ, евреевъ и др., но въ документѣ подъ «руссофилами» подразумѣваются люди русской національности изъ Галичины, Буковины и Угорской Руси. Что это несомнѣнно такъ, явствуетъ изъ сл. «русины» дальше и изъ др. соврем. австр. оффиц. документовъ: въ частности, напр., въ обвинительныхъ актахъ и приговорахъ I и II вѣнскихъ полит. процессовъ означены «руссофилами» всѣ обвиненные, исключительно одни только русскіе галичане. Объясняется здѣсь эта странность тѣмъ, что хотя, ввиду признанія особой «украинской» національности, тѣмъ самымъ требовалось признаніе русской національности (терминъ «рутены» не могъ вѣдь идти въ расчетъ, ибо относился и къ русскимъ, и къ «украинцамъ»), все же Австро-Венгрія, съ ослинымъ упрямствомъ, такъ и до послѣдняго своего издыханія не признавала наличія русской націи въ Прикарпатьи. Въ этой разительной непослѣдовательности и нелогичности австро-венгерская бюрократія руководилась прямыми указаніями нашихъ «украинцевъ», которые тогда уже, да и нынѣ, сами отреклись отъ русскаго имени, желаютъ и силятся, во что бы то ни стало, лишить его и русскихъ, и потому называютъ ихъ москвофилами, москалями, кацапами и др. под. прозвищами, только не русскими, въ печати и всякихъ заявленіяхъ, съ такимъ же ослинымъ упрямствомъ. Какь панически трепетала Явстро-Венгрія предъ русскимъ именемъ до самой своей постыдной кончины, можно судить по той жестокой расправѣ съ галицко-русскими студентами, которая была описана въ Дневникѣ Куриллы и запискахъ К. Чижа въ III вып. Талергофскаго Альманаха, гдѣ 48 чел. были наказаны подвѣшиваніемъ къ столбу за то, что при рекрутскомъ наборѣ въ талергофс-комъ лагерѣ назвали свою національность русской («russisch»).

Въ комиссіи, заданіемъ которой будутъ постановленія объ освобожденіи или дальнѣйшемъ содержаніи въ заключеніи отдѣльныхъ «руссофиловъ», должно служить своими личными свѣдѣніями, надежное и довѣренное лицо (конфидентъ) украинской партіи. О вывезенныхъ же изъ Галичины и Буковины узникахъ выразительно сказано, что арестованы и интернованы они «по подозрѣнію въ руссофильскомъ образѣ мыслей».

Пункты 1–5 документа показываютъ, что немедленно освобождались изъ заключенія сторонники «украинской» партіи, фигурирующіе въ спискахъ, предложенныхъ президіумомъ этой партіи, но что, безусловно, содержались дальше въ тюрьмахъ и лагеряхъ заключенные сторонники «руссофильской» партіи.

Названные «украинскіе» конфиденты оказываютъ свои услуги, какъ видимъ, также «въ дѣлѣ и на случай дальнѣйшаго поступленія и обращенія съ лицами уже освобожденными» (и находящимися уже на конфинаціи – добавимъ на основаніи данныхъ матеріаловъ). И дѣйствительно они, эти конфиденты, слѣдили и доносили и на конфинованныхъ и освобожденныхъ русскихъ.

Изъ документа видно, что то «безголовье», которое царитъ все время въ талергофскомъ лагерѣ изъ-за все прибывающихъ новыхъ транспортовъ, для которыхъ тамъ не было ни мѣста, ни бараковъ, ни одежды, ни пищи, выходило изъ относительныхъ распоряженій высшихъ властей.