Гамбит. Конь без масти

– Тару не увозили, – уточнил Пирс, протягивая запечатанную в пластик этикетку с канистры, гласившую: «Метанол». – И не привозили. Канистры стояли в фургончике мексиканского фастфуда на пристани Причала Металлистов. В метаноле вымачивают голубиное мясо, чтобы то походило на куриное, стало немного мягче, и избавляются этим способом от паразитов. Варварская технология, но дешевая и доступная. Во всех мусорных баках у пирса есть перья птиц, в баках возле бара – только канистры, – подытожил доктор.

– И это ваши улики? – пренебрежительно хмыкнул Морган, и от слов комиссара Пирс заскрипел зубами, но молча забрал этикетку и кивнул. – Ван Смут могла сбежать до поджога, перепрыгнуть пламя, когда увидела, как что-то загорается, – скептически отнесся к версии Морган.

– Метанол горит прозрачным пламенем, – пояснил Пирс. – В дневном свете его почти не видно, а убийство, – Салли опять употребил именно этот юридический термин, – произошло после рассвета, – цедил слова начальник кримлаба, прощелкавший улики в первоначальный момент, что стоило им времени.

– А по прогнозу погоды был еще и туман! – уточнил Беннет, лично свидетельствовавший этот факт. – Когда метанол начал гореть, Ван Смут его не заметила! Вот откуда ожоги на волосах и куртке! – подтвердил он версию Пирса.

– Значит теперь это предумышленное убийство, – подытожил Морган, понимая, что их версия строится на горстке голубиных перьев, а точнее – на их отсутствии. – Надеюсь, это нам что-то даст, – сам же факт причины гибели и так дал им сегодня слишком много. – Жаль, что свидетелей нет, – вздохнул Морган.

– Свидетели есть! – гордо сообщил сержант Закари, когда по крыше единым фронтом вышагивали особисты.

Воняло от них не так сильно, как от убойников, но разница была незначительной. Уэст и Закари появлялись дома только, чтобы поспать пару часов, и, похоже, что свежей одежды в их гардеробах уже попросту не осталось. И если Фрэнк был женат, и его супруга хоть как-то следила за его внешним видом, то с Уэстом ситуация была куда более плачевной. Маркес же выглядела опрятнее, но не менее потрепанной, чем ее коллеги. Вид у всех троих был отвратительных, запах не лучше, чем из пакета со стухшим мусором и химикатами. Видимо, Фрэнк и Коннор успели облазить множество злачных мест прежде, чем появиться здесь. Маркес сегодня на всеобщее удивление отличалась неразговорчивостью и задумчивостью и от нее, по крайней мере, не воняло.

– Рядом с телом обнаружен поводок? – неожиданно спросил Коннор, читая непонимание на лицах. – Собаки рядом с телом не было, – разъяснял он и вопросительно посмотрел на Пирса в ожидании подтверждения.

– Собак у Форестера было две. Белая хаска и волкособ, но тот гулял без поводка, – Фрэнк показал фотографию Дона Форестера и Киры Ван Смут с их питомцами.

– Их мог забрать Форестер, – предположила Янг, которой одно из животных показалось знакомым. – Это же его животные, верно? – уточнила она у Фрэнка, отвечавшего ей кивком и задымившего сигаретой, что пахла намного приятней ароматов, исходивших от собравшихся копов.

– Если Форестер жив, – поправил ее Уэст, и здесь с ним никто не мог поспорить.

– Янг, Беннет, утром отправляйтесь на поиски собак, раз теперь это убийство, – отдал приказ убойникам комиссар. – Уэст и Закари, – настал черед копов из особого отдела. – Достаньте мне Дона Форестера хоть из-под земли! – и те не спросили живого или мертвого. Важен был сам факт наличия Дэдди Дона. – Найдем убийцу Ван Смут и узнаем, кто же так старательно не хочет выносить сор из избы, – здесь Моргану пояснять не пришлось.

Намек читался интуитивно. Трое подозреваемых, у каждого мотив крепче другого. Либо Адам Ларссон очищает репутацию и убирает свидетеля, способного его опознать. Либо Романо мстит Бешеным Псам за предательство, либо Хейз пытается стравить первого и второго друг с другом, что выходит успешно. Последнее все еще ставилось под сомнение, ведь гласность всегда была первым правилом убийств Хейзом, если на этот раз он не решил сыграть тоньше. Хейз не может не засветиться. Он всегда открыто заявляет о своих жертвах. Но кто сказал, что убийцы не совершенствуются, и ради достижения высшей цели, а именно – города в огне, нельзя пренебречь публичностью, запуская в действие протокол «разделяй и властвуй»?