Ган Исландец

— Здравствуйте, — сказалъ горецъ, снимая шапку изъ медвѣжьей шкуры. — Ну, братецъ, я такъ же плохо охотился на вашихъ берегахъ, какъ ты ловилъ бы рыбу въ нашихъ горахъ. Мнѣ кажется, скорѣе можно наполнить охотничью сумку, разыскивая домовыхъ и вѣдьмъ въ мрачныхъ лѣсахъ королевы Мабъ. Сестрица Маасъ, ты первая чайка, которую я встрѣчаю сегодня. Вотъ, друзья, вся моя добыча. Изъ за какого-нибудь дрянного глухаря первый охотникъ Дронтгеймскаго округа принужденъ былъ обѣгать всѣ прогалины въ такую пору и непогоду.

Съ этими словами онъ вынулъ изъ сумки и бросилъ на столъ бѣлую куропатку, замѣтивъ, что эта тощая дичина не стоитъ и выстрѣла мушкета.

— Но, — пробормоталъ онъ сквозь зубы: — будь покоенъ, вѣрный мушкетъ Кеннибола, скоро ты поохотишься за жирной дичью. Если тебѣ не придется портить шкуры сернъ и оленей, за то ты вдоволь прострѣлишь зеленыхъ плащей и красныхъ мундировъ.

Эти слова, сказанныя вполголоса, подстрекнули любопытство Маасъ.

— Что это ты сказалъ, братецъ? — спросила она.

— Я говорю, что всегда какой-нибудь домовой дергаетъ женщину за языкъ.

— Правда твоя, Кенниболъ, — вскричалъ рыбакъ: — эти Евины дщери любопытнѣе своей праматери… Ты, кажется, заговорилъ о зеленыхъ плащахъ?

— Знаешь, дружище, — съ досадой возразилъ Кенниболъ: — я довѣряю свои тайны только мушкету, такъ какъ увѣренъ, что онъ ихъ не выдастъ.

— Въ деревнѣ поговариваютъ о бунтѣ рудокоповъ, — невозмутимо продолжалъ рыбакъ. — Можетъ статься, ты провѣдалъ объ этомъ что нибудь, братецъ?

Горецъ схватилъ свою шапку и надвинувъ ее на глаза, искоса взглянулъ на незнакомца. Затѣмъ, нагнувшись къ рыбаку, онъ шепнулъ ему отрывистымъ тономъ:

— Молчи!

Рыбакъ покачалъ головой.

— Эхъ, братъ Кенниболъ, какъ рыба ни молчитъ, а все попадетъ въ вершу.

На минуту водворилось молчаніе. Братья выразительно переглянулись; дѣти ощипывали перья лежавшей на столѣ куропатки; хозяйка насторожила уши, а Орденеръ молча наблюдалъ за всѣми.

— Если вы плохо поужинаете сегодня, — произнесъ вдругъ охотникъ, очевидно желая перемѣнить предметъ разговора: — за то съ лихвой наверстаете завтра. Ну, братъ Брааль, лови теперь кита, я обѣщаю тебѣ медвѣжьяго сала на приправу.

— Медвѣжьяго сала! — подхватила Маасъ. — Такъ ты встрѣтилъ медвѣдя въ окрестностяхъ?.. Ну, ребятишки, Патрикъ, Регнеръ, не смѣть выходить изъ хижины… Медвѣдь какъ разъ сцапаетъ!

— Успокойся, сестра, завтра вамъ уже нечего будетъ его бояться. Я дѣйствительно встрѣтилъ медвѣдя въ двухъ миляхъ отъ Сурба, и притомъ бѣлаго медвѣдя. Мнѣ показалось, что онъ тащилъ человѣка, или скорѣе какое-то животное. Но нѣтъ, скорѣе это былъ козій пастухъ, они вѣдь одѣваются въ звѣриныя шкурки. Впрочемъ, издалека-то порядкомъ ничего не разберешь… Меня удивило только одно обстоятельство, что медвѣдь тащилъ свою добычу на спинѣ, а не въ зубахъ.

— На спинѣ, братецъ?

— Да, на спинѣ, и повидимому добыча то была мертвая, такъ какъ не пыталась даже защищаться.

— Но, — разсудительно замѣтилъ рыбакъ: — если бы добыча была мертвая, какимъ образомъ могла она держаться на спинѣ медвѣдя?

— Въ томъ то и штука, ну да впрочемъ, это была послѣдняя добыча мишки. Прійдя въ деревню, я сговорился съ шестью надежными товарищами и завтра, сестрица Маасъ, у тебя будетъ самая роскошная медвѣжья шкура, которая когда либо рыскала по снѣжнымъ горамъ.

— Берегись, братецъ, — сказала жена рыбака. — Нѣтъ ли тутъ какой нечисти. Можетъ быть этотъ медвѣдь дьяволъ…

— Да ты никакъ ошалѣла? — смѣясь перебилъ горецъ. — Чтобы дьяволъ оборотился въ медвѣдя! Въ кошку, обезьяну, еще туда-сюда, статочное дѣло; но въ медвѣдя!.. Клянусь святымъ Эльдономъ Заклинателемъ, за такое суевѣріе тебя засмѣютъ дѣти и старыя бабы!

Маасъ смущенно потупила голову.

— Братъ, ты былъ моимъ покровителемъ, пока я не вышла замужъ. Поступай какъ внушитъ тебѣ твой ангелъ хранитель.

— А гдѣ же ты встрѣтилъ медвѣдя? — спросилъ горца рыбакъ.

— По дорогѣ отъ Сміазена къ Вальдергогу.

— Вальдергогъ! — повторила Маасъ, осѣняя себя крестнымъ знаменіемъ.

— Вальдергогъ! — повторилъ Орденеръ.

— Однако, дружище, — замѣтилъ рыбакъ: — Надѣюсь, ты не ходилъ въ Вальдергогскую пещеру?

— Я! Избави Боже! Туда шелъ медвѣдь.

— Такъ завтра ты туда пойдешь разыскивать его? — съ ужасомъ воскликнула Маасъ.

— Съ чего ты это взяла? Возможно ли, чтобы медвѣдь устроилъ свое логовище въ той пещерѣ, гдѣ…

Онъ замолчалъ и всѣ трое перекрестились.

— Твоя правда, — замѣтилъ рыбакъ: — звѣрь чутьемъ пойметъ въ чемъ дѣло.

— Добрые люди, — спросилъ Орденеръ: — да чѣмъ же страшна эта Вальдергогская пещера?

Всѣ трое съ удивленіемъ переглянулись, какъ бы не понимая смысла подобнаго вопроса.

— Вѣдь тамъ гробница короля Вальдера? — продолжалъ молодой человѣкъ.

— Да, — отвѣтила Маасъ: — каменная гробница, которая поетъ.

— То ли еще тамъ, — замѣтилъ рыбакъ.

— По ночамъ тамъ пляшутъ кости мертвецовъ, — продолжала Маасъ.

— То ли еще тамъ, — замѣтилъ горецъ.

Всѣ замолчали, какъ бы не рѣшаясь вымолвить слова.

— Ну, — спросилъ Орденеръ: — еще какія чудеса творятся въ этой пещерѣ?