Ган Исландец

Прежде чѣмъ Орденеръ успѣлъ отвѣтить ему, онъ продолжалъ громкимъ голосомъ:

— Бальдусъ, и ты, сестра Маасъ, считайте этого честнаго молодого человѣка братомъ. Ну, теперь можно и поужинать…

— Какъ! — перебила Маасъ: — ты значитъ отговорилъ ихъ милость искать этого демона.

— Сестра, моли Бога, чтобы съ нимъ не случилось несчастія. Это благородный, честный молодой человѣкъ. Ну, сударь, поужинайте и отдохните съ нами; завтра я укажу вамъ дорогу и мы отправимся отыскивать — вы дьявола, а я медвѣдя.

XXIX

Лишь только первые лучи солнца позолотили вершины скалъ, обрамляющихъ морской берегъ, рыбакъ, до разсвѣта еще отплывшій отъ берега на нѣсколько выстрѣловъ мушкета, чтобы закинуть сѣти въ виду входа въ Вальдергогскую пещеру, примѣтилъ какое то существо, закутанное въ плащъ или саванъ, которое, спустившись со скалъ, исчезло подъ грозными сводами пещеры.

Внѣ себя отъ ужаса, онъ поручилъ свою лодку и душу покровительству святаго Усуфа и бросился домой разсказать своей испуганной семьѣ, что онъ видѣлъ, какъ на разсвѣтѣ вышло въ пещеру одно изъ привидѣній, населяющихъ жилище Гана Исландца.

Это привидѣніе — предметъ будущихъ толковъ и ужаса въ долгіе зимніе вечера — былъ Орденеръ, сынъ вице-короля Норвегіи, который жертвовалъ своей жизнью ради той, которой отдалъ свою душу и сердце, ради дочери осужденнаго, между тѣмъ, какъ населеніе обоихъ королевствъ полагало, что онъ ухаживаетъ за своей гордой невѣстой.

Тяжелыя предчувствія, зловѣщія предвѣщанія сопровождали его къ цѣли его путешествія; онъ только что разстался съ семьей рыбака и, простившись съ нимъ, добрая Маасъ горячо молилась за него на порогѣ хижины.

Горецъ Кенниболъ и шестеро его товарищей, указавъ ему дорогу, покинули его за полмили отъ Вальдергога; эти неустрашимые охотники, которые, смѣясь, шли на медвѣдя, долгимъ испуганнымъ взглядомъ смотрѣли въ слѣдъ отважному юношѣ.

Орденеръ вошелъ въ Вальдергогскую пещеру, какъ морякъ входитъ въ давно желанную гавань. Неизъяснимую радость испытывалъ онъ, помышляя о томъ, что ему предстоитъ выполнить, что быть можетъ черезъ нѣсколько мгновеній онъ прольетъ кровь за свою Этель. Приготовляясь вступить въ борьбу съ разбойникомъ, наводившимъ ужасъ на цѣлый округъ, съ чудовищемъ, быть можетъ съ самимъ демономъ, онъ совсѣмъ не думалъ объ этомъ страшилищѣ. Въ воображеніи его носился нѣжный образъ узницы, безъ сомнѣнія молившейся за него передъ алтаремъ своей темницы. Если-бы онъ жертвовалъ собою для кого нибудь другого, то хоть минуту подумалъ бы какъ предотвратить опасность, но можетъ-ли разсуждать юное сердце въ ту минуту, когда волнуютъ его два такихъ прекрасныхъ ощущенія, какъ самоотверженность и любовь.

Смѣло шелъ онъ подъ звучными сводами, гдѣ многоголосое эхо повторяло шумъ его шаговъ, даже не взглянувъ на сталактиты столѣтняго базальта, нависшіе надъ его головой вмѣстѣ съ мохомъ, плющомъ и лишаями. Причудливыя фигуры, образованныя этими сталактитами, не разъ представлялись суевѣрнымъ норвежскимъ крестьянамъ толпой демоновъ или процессіей привидѣній…

Съ тѣмъ-же равнодушіемъ прошелъ онъ мимо гробницы короля Вальдера, съ которой связывалось столько страшныхъ преданій, и не слышалъ никакихъ голосовъ, кромѣ протяжнаго завыванья вѣтра въ мрачныхъ галереяхъ.

Далѣе онъ вступилъ подъ извилистые своды, слабо освѣщенные черезъ разсѣлины скалъ, полузаросшіе травой и кустарникомъ. То и дѣло подъ ноги ему попадались какіе-то обломки, звучно катившіеся по камнямъ и казавшіеся въ полумракѣ расколотыми черепами или челюстями съ бѣлыми, обнаженными до корней зубами.

Однако до сихъ поръ онъ не испытывалъ ни малѣйшаго чувства страха и удивлялся только тому, что не встрѣтился еще съ грознымъ обитателемъ страшной пещеры.

Наконецъ онъ достигъ круглой залы, самой природой образованной въ боку утеса. Здѣсь оканчивалась подземная дорога, по которой онъ слѣдовалъ, и въ стѣнахъ не имѣлось другихъ отверстій, кромѣ широкихъ трещинъ, черезъ которыя виднѣлись горы и окрестные лѣса.

Удивленный безплодными поисками въ этой роковой пещерѣ, Орденеръ сталъ уже терять надежду встрѣтиться здѣсь съ разбойникомъ, какъ вдругъ его вниманіе привлечено было странной формы монументомъ, возвышавшимся посреди этой подъемной залы.

Три длинныхъ массивныхъ камня, утвержденныхъ на землѣ, поддерживали четвертый широкій и четырехугольный, наподобіе того, какъ три столба подпираютъ крышу. Подъ этимъ своеобразнымъ гигантскимъ треножникомъ находился какъ бы жертвенникъ, высѣченный изъ дѣльной глыбы гранита, съ круглыми углубленіями поверхности.

Орденеръ сразу узналъ одно изъ тѣхъ колоссальныхъ друидическихъ сооруженій, которыхъ такъ часто встрѣчалъ въ своихъ странствованіяхъ по Норвегіи и быть можетъ наиболѣе изумительные образцы которыхъ представляютъ во Франціи монументы Локмаріакеръ и Карнакъ — странные древніе памятники, выстроенные на землѣ какъ бы для временнаго убѣжища, и прочность которыхъ зависитъ исключительно отъ ихъ массивности.

Погрузившись въ задумчивость, молодой человѣкъ машинально облокотился на жертвенникъ, каменное жерло котораго почернѣло оть крови человѣческихъ жертвъ.