Ганнибал

Они загрузили штангу. Марго пересчитала «блины» на том конце, где их вешал Барни, будто боялась, что он сжульничает. В ответ Барни с особым тщанием пересчитал «блины» с ее стороны.

Барни вытянулся на скамье, Марго, в обтягивающих эластичных шортах, встала у самой его головы. Там, где ее бедра соединялись с нижней частью живота, образуя арку, бугрились мускулы, как на фигурах барокко, а массивный торс, казалось, доставал чуть не до потолка.

Барни нашел позицию поудобнее, ощущая спиной плоскость скамьи. Бедра Марго пахли свежестью, вроде каким-то бальзамом. Руки ее, с крашенными алым лаком ногтями, легко лежали на грифе штанги — прекрасной формы руки, не надо бы им обладать такой силой.

— Готов?

— Да.

Барни выжал штангу вверх, к склоненному над ним лицу. Труда это ему не составляло. Он уложил штангу на скобы еще до того, как Марго успела его подстраховать. Она достала деньги из спортивной сумки.

— Спасибо, — сказал Барни.

— Зато я делаю больше приседаний, чем ты.

— Знаю.

— Откуда это ты знаешь?

— Я-то писаю стоя.

Массивная шея Марго покраснела.

— И я так могу.

— Спорим на сотню?

— Сбей-ка мне фруктовый мусс, — сказала Марго.

На баре стояла ваза с фруктами и орехами. Пока Барни сбивал им обоим фруктовый мусс, Марго взяла из вазы два ореха и расколола в кулаке.

— А ты можешь расколоть один орех, если его не к чему прижать? — спросил Барни. Он разбил два яйца о край миксера и вылил внутрь.

— А ты — можешь? — спросила Марго и протянула ему орех.

Орех лег на раскрытую ладонь Барни.

— Не знаю.

Он очистил пространство перед собой на стойке бара; один из апельсинов скатился с вазы и упал на пол со стороны Марго.

— Оп! Прошу прощения! — сказал Барни.

Она подняла апельсин и положила обратно в вазу.

Огромный кулак Барни сжался. Взгляд Марго переходил с его кулака на лицо и обратно, на шее у Барни вздулись жилы, лицо налилось кровью. Он дрожал от напряжения. Из кулака донесся слабый треск, лицо Марго словно опало, Барни двинул дрожащий кулак над миксером в сторону Марго: треск послышался явственней. Яичный желток и белок вылились в миксер. Барни включил миксер и облизал кончики пальцев. Марго рассмеялась, сама того не желая.

Барни разлил мусс по бокалам. С другого конца зала оба они могли бы показаться борцами или тяжелоатлетами в двух близких весовых категориях.

— Ты считаешь, тебе надо уметь делать все, что делают парни? — спросил он.

— Только без их дурацких штучек.

— А потрахаться, как мужик с мужиком, не хочешь?

Марго больше не улыбалась.

— Не вздумай подкатываться, Барни. Я тебе не трахалка дешевая.

Барни потряс крупной головой:

— Ну, с тобой не соскучишься, — сказал он.

Глава 57

В «Доме Ганнибала» прозрений день ото дня становилось все больше. Клэрис Старлинг нащупывала путь по коридорам вкусов доктора Лектера:

Рашель Дю Берри была несколько старше доктора, когда весьма активно опекала Балтиморский симфонический оркестр, а еще она была замечательно красива — Старлинг могла убедиться в этом, глядя на ее фотографии в выпусках журнала «Вог» того времени. Все это имело место двумя богатыми мужьями раньше. Теперь она была миссис Франц Розенкранц, из династии текстильных Розенкранцев. Секретарь миссис Розенкранц по общественным связям соединил с ней Клэрис:

— Теперь я просто посылаю оркестру деньги, милочка. Мы слишком много путешествуем, чтобы более активно способствовать его деятельности, — объяснила миссис Розенкранц, урожденная Дю Берри. — Если речь идет о каких-то налоговых делах, я могу дать вам телефон нашей бухгалтерии.

— Миссис Розенкранц, когда вы входили в попечительские советы Филармонии и Западной школы, вы были знакомы с доктором Лектером?

Довольно длительное молчание.

— Миссис Розенкранц?

— Полагаю, мне следует взять ваш номер телефона и перезвонить через коммутатор ФБР.

— Разумеется.

Когда беседа возобновилась, миссис Розенкранц сказала:

— Да, я была знакома с доктором Лектером — мы с ним бывали в обществе — много лет назад, и с тех самых пор газетчики просто лагерем стоят у моего порога из-за него. Он был совершенно очаровательным человеком, просто уникальным. От него прямо-таки пушок у вас на коже искриться начинал — если вы представляете, что я имею в виду. Мне много лет понадобилось, чтобы поверить, что та, другая его сторона — действительно правда.

— А он когда-нибудь дарил вам подарки, миссис Розенкранц?

— Я обычно получала от него записочку в день рождения, даже когда он находился в заключении. Иногда — небольшой подарок, это до того, как его посадили. Он дарит изысканнейшие вещи.

— И доктор Лектер устроил тот знаменитый обед в честь вашего дня рождения. С винами урожая именно того года, когда вы родились.

— Да, — ответила она. — Сюзи считает, что это была самая замечательная вечеринка после черно-белого бала Капоте.

— Миссис Розенкранц, если бы вы вдруг получили от него весточку, не могли бы вы позвонить в ФБР по номеру, который я дам вам? И еще одну вещь я хотела бы спросить у вас: может быть, у вас с доктором Лектером есть особые, общие годовщины? И, миссис Розенкранц, я должна попросить вас сообщить мне дату вашего рождения.