Ганнибал

Но вот на фоне этих звуков возник новый, тихий и настойчивый. Звонок самого личного из личных телефонов Мэйсона. Его бледная рука передвинулась, переступая на пальцах, словно краб, и нажала кнопку включения аппарата. Динамик находился под подушкой, а микрофон возле того немногого, что осталось от его лица.

Сперва Мэйсон услышал шум самолетных двигателей, потом давно надоевшую мелодию «Gli Innamorati».

— Я слушаю. Говори.

— У нас тут кровавая каша, — сказал Карло.

— Рассказывай.

— Мой брат Маттео мертв. Я сейчас держу рукой его тело. Пацци тоже мертв. Доктор Фелл убил их обоих и сбежал.

Мэйсон ничего сразу не ответил.

— Вы должны мне двести тысяч долларов за Маттео, — продолжал Карло. — Это для его семьи. — На Сардинии в контрактах всегда предусматривались выплаты семье.

— Да, конечно.

— Про Пацци тут теперь разведут всякие сопли-вопли.

— Лучше пустить слух, что Пацци был куплен, — сказал Мэйсон. — Тогда все будет воспринято гораздо легче, если он окажется замешан в коррупции. А он действительно «замазан»?

— Не знаю, кроме нашего случая, мне ничего не известно. А если они проследят его связь с вами?

— Об этом я позабочусь.

— А вот мне надо позаботиться о себе! — заявил Карло. — Это уже перебор! Угрохали главного следователя Квестуры, мне из такого дерьма вовек не выбраться!

— А ты что, наследил?

— Ничего я не наследил! Но если в Квестуре меня свяжут с этим делом — о Мадонна! Они же до самой смерти за мной будут гоняться! На меня же никто работать не станет, да я даже пернуть не смогу на улице! А как насчет Оресте? Он знал, кого будет снимать?

— Не думаю.

— Завтра-послезавтра в Квестуре уже будут знать, кто такой доктор Фелл. Оресте сразу допрет, как только увидит это по телику — хотя бы по совпадению во времени.

— Оресте хорошо заплачено. Оресте для нас не опасен.

— Может, для вас. Но Оресте ждет суд за порнографию — в Риме, через месяц. А у него теперь есть, что им продать. До вас, что, еще не дошло, что вам сейчас надо кого-нибудь пнуть в задницу, чтоб зашевелились? Он вам еще нужен, этот Оресте?

— Я поговорю с ним, — осторожно сказал Мэйсон. Мощный, усиленный радиоаппаратурой голос исходил из его изуродованного рта. — Карло, ты по-прежнему в деле? Ты все еще хочешь поймать доктора Фелла, правда? Тебе ведь придется его поймать, чтобы отомстить за Маттео.

— Да, но за ваш счет.

— Тогда на ферме все остается, как прежде. Сделай свиньям прививки от гриппа и холеры и получи все справки. Приготовь клетки для их перевозки. У тебя хороший паспорт?

— Да.

— Действительно хороший? Не какая-нибудь липа из Трастевере?

— У меня действительно хороший паспорт.

— Ладно. Я скоро с тобой свяжусь.

Закончив разговор, Карло случайно нажал кнопку автоматического набора. И телефон Маттео громко запищал в его мертвой руке, намертво зажатый пальцами трупа в последней смертельной судороге. На секунду Карло показалось, что брат сейчас поднесет телефон к уху. Тупо, сознавая, что Маттео никогда уже ему не ответит, он нажал кнопку отключения связи. Лицо его исказилось так страшно, что санитар отвел взгляд, не в силах на это смотреть.

Глава 38

Доспехи Дьявола с прилагающимся к ним рогатым шлемом — замечательный латный доспех работы итальянского мастера XV века, с 1501 года украшавший стену деревенской церкви Санта Репарата, расположенной к югу от Флоренции. В дополнение к изящным рогам, по форме напоминающим оленьи, там, где должны быть башмаки, у нижних концов наголенников, прикреплены шипастые стальные манжеты для латных перчаток — намек на раздвоенные копыта Сатаны.

В соответствии с местной легендой, некий юноша, одетый в эти доспехи, помянул имя Мадонны всуе, когда входил в церковь, и обнаружил затем, что не может снять с себя все это железо, пока не попросил у Богоматери прощенья. После чего преподнес свои доспехи в дар этой церкви в знак благодарности. Это весьма впечатляющее произведение оружейного искусства, которое вполне убедительно доказало свои выдающиеся достоинства, когда в 1942 году в церкви разорвался артиллерийский снаряд.

Доспехи, вся поверхность которых теперь покрыта толстым слоем пыли, уже превратившимся в нечто, весьма напоминающее фетр, глядят вниз, на маленький храм; в церкви заканчивается месса. Дым благовоний поднимается вверх, проходя через пустое забрало шлема.

В церкви только три человека — две пожилые женщины, обе одеты в черное, и доктор Ганнибал Лектер. Все трое получают причастие, правда доктор Лектер прикасается губами к чаше с некоторым колебанием.

Священник благословляет всех и уходит. Женщины тоже. Доктор Лектер продолжает молиться, пока не остается в храме один.

Поднявшись на хоры, где обычно сидит органист, доктор Лектер с трудом дотягивается до доспехов, перегнувшись через перила ограждения и протянув руку к шлему между рогами; он поднимает пыльное забрало шлема Доспехов Дьявола. Внутри за выступ латного воротника зацеплен рыболовный крючок, от которого вниз тянется леска с прикрепленным на конце свертком, который висит внутри нагрудника, там, где должно быть сердце. Доктор Лектер осторожно достает сверток.