Ганзейцы. Савонарола

Пациент находился в наилучшем состоянии. Сыновья Исаака в продолжение нескольких минут также казались совсем бодрыми, но вскоре появились дурные симптомы в виде сильных судорог. Обоих детей унесли в соседнюю комнату, куда последовал за ними Исаак, чтобы употребить все известные ему средства для их спасения.

Таким образом, когда старый папа под наблюдением остальных врачей заснул благотворным сном, состояние еврейских мальчиков настолько ухудшилось, что не прошло и часу, как перед несчастным отцом лежали два трупа.

Удар был слишком силён и неожидан для Иэма: он не в состоянии был выдержать его. Вслед за первыми дикими порывами отчаяния он потерял рассудок. Что сталось с его единственными любимыми детьми, которых он за час перед тем видел такими весёлыми и цветущими! Как покажется он на глаза их матери? Он был уверен, что смерть детей убьёт её и что перед ним будет лежать и её труп. Мысли путались в его голове, ему казалось, что он должен бежать куда-то, бежать без оглядки. Блуждающие глаза его снова и снова останавливались на бледных чертах убитых им детей. Смерть была бы для него величайшим благодеянием, но под влиянием умственного расстройства он был убеждён, что смерть бежит от него, что мало-помалу все умрут, а он один должен вечно жить, чтобы странствовать до конца мира.

В этом состоянии духа Иэм вышел из Ватикана. Но когда он очутился на площади св. Петра, среди шумной толпы, взволнованной противоречивыми слухами, и многие приступили к нему с вопросами о здоровье папы, то ему показалось, что за ним гонятся злые демоны. Теперь ничто не принудило бы его вернуться в свой дом. Он спрятался за ближайшими воротами и стоял здесь до тех пор, пока тёмные фигуры вынесли из папского дворца закрытые носилки. Некоторое время он следовал за ними с замиранием сердца, но когда увидел, что их несут по мосту в гетто, то им снова овладел припадок безумия. Он бросился вон из города и бежал всё дальше и дальше, увлекаемый какой-то неведомой силой.

ГЛАВА VI

Итальянские Афины

Далеко в горах, на склоне Апеннин, на расстоянии нескольких миль от Флоренции, находился замок, который имел вид крепости и, подобно большинству жилищ подобного рода, был настолько обширен, что в нём могло поместиться небольшое войско. Все подобные укреплённые жилища принадлежали тогда высшему дворянству или знатным фамилиям местных патрициев. Сюда нередко являлись владельцы со своими партизанами, чтобы избежать грозящей им опасности, так как среди постоянных междоусобиц никто не мог тогда считать себя гарантированным от всевозможных случайностей. Противник зачастую ожидал только удобного момента, чтобы овладеть женой и детьми своего врага и принудить последнего к большому выкупу или выполнению тяжёлых условий, а иногда с единственной целью удовлетворить личную месть какой-нибудь жестокостью.

Уже много лет никто не жил в замке Буэнфидардо, кроме кастеляна, который поддерживал в нём некоторый порядок. Наконец, Гуильельмо Пацци, получив замок по наследству, решился переехать сюда с своей семьёй. Со стеснённым сердцем и крайне неохотно оставил он свою прекрасную виллу близ Флоренции, тем более что расстался с нею на неопределённое время. Восходящая звезда Лоренцо Медичи в это время поднялась уже на такую высоту, что близким людям небезопасно было оставаться около неё. После брака старшей дочери Лоренцо с принцем Чибо произошёл окончательный разрыв между домами Медичи и Пацци. Маддалена не только призналась матери в своей любви к Пьетро Пацци, но прямо объявила своему молодому супругу, что вышла за него по воле родителей, хотя её сердце принадлежало другому. Эта неосторожность привела к открытому разрыву между двумя родственными фамилиями, так что Бианка Пацци ради безопасности своих детей решилась на время покинуть Флоренцию, пока их будущность не устроится таким образом, что присутствие Пьетро в родном городе не будет помехой для супружеского счастья Маддалены.