Ганзейцы. Савонарола

До сих пор ничто не нарушало счастливой семейной жизни Гуильельмо Пацци и Бианки Медичи. Красота Бианки носила тот задумчивый характер, который так часто встречается на юге; мягкий блеск её больших тёмных глаз гармонировал с кротким выражением благородного лица. Оба супруга почти безвыездно жили в своём богатом поместье, приносившем большой доход благодаря Гуильельмо Пацци, который с ранних лет чувствовал особенную склонность к сельскому хозяйству. Он постоянно делал различные полезные нововведения в обработке полей, улучшил породу скота и лошадей, развёл деревья, устроил водопроводы, так что каждый день приносил свои хлопоты и требовал от него усиленной физической и умственной работы. Бианка заведовала домашним хозяйством и по мере сил помогала своему мужу, насколько позволяли заботы о детях.

Жизнь супругов в течение всех шести лет не была омрачена ни малейшей тенью раздора. Гуильельмо Пацци всегда неохотно выезжал из дому и особенно избегал продолжительных отлучек. Тем не менее Бианка была очень удивлена, когда в одно воскресенье он объявил ей, что останется дома, хотя в этот день ему необходимо было присутствовать при торжественной обедне в соборе, где должны были собраться члены совета и представители знатнейших фамилий города.

Дело шло о вступлении в должность кардинала Риарио, недавно назначенного архиепископом во Флоренцию, который по этому случаю должен был служить обедню совместно с высшим духовенством города, после чего он намеревался дать роскошный пир, подобно тому как он делал это в других итальянских городах. Каждый осуждал светский блеск, который был расточаем на этих празднествах, но никто не хотел лишить себя удовольствия участвовать в них. Риарио был родственником папы Сикста IV, который возбудил против себя общее неудовольствие, потому что отдавал самые доходные церковные места своим ближайшим родственникам и наделял их богатыми поместьями. Так, например, он возвёл племянника Риарио, простого францисканского монаха, в звание кардинала святого престола и назначил патриархом константинопольским и архиепископом флорентийским. Двадцатишестилетний Риарио скоро освоился со своей новой ролью и в короткое время настолько прославился расточительностью и великолепием своего дома, что о нём заговорили не только в Риме, но и во всей Италии. После целого ряда блистательных пиров, данных им в своём римском дворце, Риарио отправился с многочисленной свитой во Флоренцию, чтобы вступить в свою должность архиепископа.

Риарио в это утро служил литургию, так что отсутствие Пацци, представителя одной из первых флорентийских фамилий, не могло пройти незамеченным. Сначала Бианка думала, что муж её забыл о предстоящем торжестве, и сочла своим долгом напомнить ему об этом; но, получив вторичный и ещё более решительный отказ, приняла это за доказательство его полнейшего равнодушия ко всему, что выходило за рамки тесного круга домашней жизни. Ввиду этого она стала настойчивее прежнего уговаривать его отправиться в собор.

— Я знаю, — сказала она, — что большинству наших господ не особенно приятно, что им придётся нести шлейф тщеславного Риарио при сегодняшнем празднестве. Вероятно, мои братья тяготятся этим более, чем кто-нибудь; но я убеждена, что они подавят свою гордость ввиду их общественного положения.

— Поверь, что не гордость удерживает меня! — возразил Гуильельмо Пацци. — Я даже не считаю особенной жертвой с моей стороны оказать такую ничтожную почесть новому архиепископу, несмотря на его нелепое тщеславие. Всё дело в том, что я не вижу в этом никакой надобности, так как никто не заметит моего отсутствия.

Хотя Бианка не имела повода сомневаться в правдивости этого объяснения, но она не удовлетворилась им.

— Я, напротив того, убеждена, — сказала она, — что при сегодняшнем торжестве твоё отсутствие неизбежно обратит на себя общее внимание.

— Ты ошибаешься, — возразил с раздражением Гуильельмо Пацци, — наша фамилия потеряла всякое значение! Твои братья твёрдо встали на ноги с тех пор, как смерть моего отца избавила их от опеки. Поэтому безразлично, будет ли один из Пацци в соборе или нет.

— Но там будет твой брат Франческо, который имеет банкирский дом в Риме и пользуется доверием папы, а равно и его племянника Риарио. Быть может, его присутствие будет способствовать прекращению давней вражды между твоей и моей фамилиями. Ты не был ни на одном из празднеств, которые устраивались по поводу приезда нового архиепископа, поэтому тебе неудобно пропустить сегодня литургию.

— Моя добрая, милая Бианка, — сказал Пацци, пожимая руку жене, — твоё кроткое сердце не в состоянии понять диких страстей, которые служат главной причиной наших вечных раздоров. Приезд моего брата во Флоренцию нисколько не радует меня... Не будем больше говорить об этом; Бог даст — нынешний день пройдёт так же благополучно, как и все предшествующие, и ничто не нарушит нашего тихого домашнего счастья!

Сердце Бианки сжалось при последних словах; неясное предчувствие чего-то недоброго овладело ею. Она сделала усилие, чтобы улыбнуться.