Garaf

   Распоряжались покупкой трое людей. Двое молодых парней - возраста Туннаса - и пузатый седобородый мужик. Пузатый-то пузатый, а ручищи, стиснутые в запястьях тяжёлыми золотыми браслетами, были там же с два Пашкиных запястья, и это явно не жир висел. Говорили все трое на языке - другом, не на том, на каком говорили пленные вокруг. Пашке показалось, что язык этих людей похож на немецкий или английский - а вот в речи Туннаса знакомых слов не улавливалось вообще. На поясах у всех троих висели большие ножи, мечи - длинные, с рукоятками, похожими на две составленные торцами катушки от ниток, топоры с маленькими полотнами, таким дров не нарубишь, только в бой. Под выцветшими но добротными плащами мерцали кольчуги. Толстяк помалкивал, а двое молодых рулили "своими" орками (намного лучше вооружёнными и не такими шумливыми, как местные), как скотом. Местные орки и не спорили даже, брали кусочки рубленого золота (поменьше) или серебра (побольше) - и тут же начинали делить. Вот тут был галдёж... От тупой обыденности происходящего и отсутствия какой-либо парадности у Пашки перехватило дыхание, спокойствие и какая-никакая храбрость покинули мальчишку. Он сжался в комочек.

   Кто его знает, может, поэтому его и заметили последним. Остальных уже вытащили к противоположной стене и не связывали - заковывали в цепи - такая грубая "восьмёрка" с глухим замком на запястьях, от неё - цепь к соседней, "восьмёрке"; цепь была длинной и просто перекидывалась через плечо. Каждому закованному один из молодых воинов совал прямо в зубы костяное горлышко большого кожаного меха, потом - в руки -большой кусок вроде бы хлеба. Брали все и пили все.

   Пашка остался у стены один и испугался. Поднял голову, заморгал. Притиснулся к стене. Люди смотрели на него равнодушно, а вот двое орков - местный и пришлый - подошли и затараторили. Пашка не понимал слов - и неприятный даже на слух разговор некому было перевести...

   ... - Ты кого подсовываешь, крысак подземный?! - спросил ехидно пришлый орк. - Щенок совсем - одно. А другое - не здешний, а северянин, - он помотал за волосы голову мальчишки. - Или йотеод. Гляди на него, буркалы пошире растопырь - соломенная башка!

   - Сильный, крепкий... - восхваляющим тоном начал торговец. Пришлый орк оскалился:

   - Фы! Северяне упрямые! Не будет работать, будет убегать, купить - и убить - убыток! Йотеод ещё хуже - дохнут под землёй сразу. Их всех если покупать, то совсем детёнышей, чтоб ничего не помнили, не знали ничего. Взрослого купишь, а он тебя камнем в башку тюк - и что?

   - Какой он тебе взрослый?! - праведно возмутился торговец, заслоняя Пашку, как родного. - Детёныш и есть!

   - Брешешь, пёс!

   - Сам визжишь, как крыса, тварь подземная!

   - Убью! - пришлый схватился за широкий нож, торговец сделал то же... Их растащили с гоготом приятели и того и другого. Люди презрительно усмехались и нетерпеливо переговаривались. Торговец напоследок деловито плюнул в пришлого и сказал:

   - Полмарки золотом.

   - И мою сестру в придачу, - отреагировал пришлый.

   - Имей её сам, мне не надо, - под общий на этот раз хохот отбрил его торговец и довольно оскалился. Пришлый орк махнул лапой и, ворча, полез в кошель.

   Пашка проследил, как из лап в лапы перекочевал тут же, на месте, оррубленный ножом кусочек золотой палочки. Как киевская гривна в учебнике истории за 6 класс, только гривна серебряная... Мальчишка дёрнулся, отчаянно вскинул глаза - это за него?! Его... продали?! До этого он мог считать себя пленным. Пусть струсившим, пусть нелепо угодившим в лапы орков, но - пленным! А теперь что?!

   Второй раз он дёрнулся, когда на запястьях клацнул замок. Вскинулся. И уронил голову...

   ...Люди снаружи уже гарцевали верхом на крепких маленьких лошадках, выстраивался волчий конвой орков. Эти орки, видимо, не боялись солнца - оно вставало за спиной выходящих из пещеры людей, из-за гор.

   Хлеб был чёрствый, но не противный, не несъедобный.

   Делая первый шаг на раскисшую, но уже бесснежную землю, Пашка вздрогнул. Стиснул зубы - ногу обожгло холодом и болью. И, тяжело поднеся к лицу скованные руки, начал есть по-настоящему.

Глава 7 -

в которой все бегут.

   На острые грубые колья, установленные между камней, были надеты животами люди. Уже мёртвые, с облегчением отметил Пашка. Но глаз оторвать не мог, смотрел с жадным тёмным любопытством, чувствуя, как пустой желудок начинает скручиваться в узел - плавно и туго. Правда, мертвые были не очень похожи на мёртвых людей

, скорей на какие-то неумелые декорации-манекены. Смешно, но в кино трупы часто выглядели... живее, что ли? Страшнее...

   Их было четыре. Четыре молодых мужика и маль...

   Пашка споткнулся, но даже не ощутил боли в ушибленной ноге. Нет, никакой это был не мальчишка, просто очень миловидный и безбородый... кто? Высокий, выше казнённых людей. Темноволосый, с очень красивым, не искажённым мучением, а как бы застывшим лицом, белым, как лицо статуи...

   ...не человек.

   Эльф.

   Пашка понял, что это эльф.