Garaf

   Ехавший сбоку от колонны всадник что-то сказал рабам, вытягивая руку (на казнённых смотрели все, не только Пашка). Не нужно было знать языка, чтобы понять: предупреждает - вот так, мол, со всеми будет, кто сбежит. Или, может, кто пойдёт против

   воли Ангмара? Не важно. В общем, за сопротивление - смерть.

   Странно, но почему-то от этого в Пашке окреп какой-то стерженёк - тонкий, но прочный. Может быть, потому что людям его крови грозили смертью за сопротивление самые разные враги - из века в век уже не одно тысячелетие? Или ещё почему? Но только Пашка смотрел на мертвых и не боялся, а...

   - Загарадун! (1.) - вдруг выкрикнул кто-то в голове колонны. И несколько (мало, но не один и не два) голосов поддержали:

  

   ____________________________________________________________________________________________________________________

   1. Меч Запада! (адунайк.) - боевой клич королевства Арнор, позже - княжества Артедайн.

   * У Толкиена упоминается, что переселившиеся после гибели Нуменора в Средиземье "верные" говорили на синдарине - в знак того, что они не имеют ничего общего с прочими нуменорцами, осквернившими себя общением с Сауроном и пользовавшимися адунайком. Позже - в знаменитой Трилогии - упоминается, что языком почти всех людей стал весторн, возникший на основе комбинации синдарина, того же адунайка, древнего языка людей талиска (у меня талиска передан искажённым саксонским диалектом древнегерманского) и - в меньшей степени - других языков Средиземья. Но Профессор не уточнил, когда, в какой момент, весторн "задавил" адунайк. А между тем жившие на берегах Средиземья нуменорцы и их подданные (именно они составили большинство населения Арнора и Гондора, причём подавляющее большинство

населения) говорили-то именно на адунайке! Поэтому я взял на себя смелость представить дело так, что в Трёх Княжествах говорят всё-таки по-прежнему на адунайке (и синдарине отчасти), а весторн ещё не "оформился". Ну, в конце концов, до событий Трилогии ещё две тысячи лет... (от автора).

  

   - Загарадун! Загараду

н!

   - Загарадун! - крикнул Туннас. Перед лицом Пашки свистнул бич, пересёк спину Туннаса, но тот только вздрогнул. И тогда Пашка - хоть и не знал этого слова - тоже крикнул - вызывающе крикнул прямо в лицо подскакавшего орка:

   - Загарадун! - и молча стерпел удар по плечам, хотя он пришёлся точно по одному из прошлых вспухших рубцов. Туннас удивлённо и благодарно посмотрел на Пашку и о чём-то спросил. Пашке подумалось - наверное, спрашивает опять, откуда я. Мальчишка улыбнулся и повёл плечами. Видно, Туннас понял, что Пашка просто хотел показать, что не сдался и сам не понял, что крикнул. Но ободряюще кивнул мальчишке...

   ...Они шли уже четыре часа - по какой-то дороге на юг. Пашка не знал языка своих спутников и товарищей по несчастью - иначе он бы понял, что все они очень удивлены и даже встревожены этим странным обстоятельством, ведь копи Карн Дума находились на севере... Но он просто шагал и мёрз. Правда - не нестерпимо - ветер то и дело утихал, и тогда солнце реально пригревало, земля и трава, хоть и не высохли, но более-менее согрелись. Правда, идти было всё равно больно. Хорошо, что всадники никуда не торопились, качались себе в сёдлах в голове каравана, а орки без их команды явно не могли и воздух испортить. И только когда на скалах справа показалось это... украшение - рыжие оживились.

   Кстати, на крики они особого внимания не обратили. Но - то ли так и было запланировано, то ли в отместку за непокорность - привал объявили именно тут, прямо под казнёнными.