Гарем стервозных мажорок 2

Чокнулись за успех в делах, выпили, закусили — Виктор почувствовал себе повеселее, ему стало совсем хорошо.

«Хорошая водяра — как слеза».

По громкоговорителю начали объявлять участников второго мужского полуфинального заезда на три тысячи двести метров, при этом трибуны недовольно свистели.

— Наверно, многие очень сильно влетели сейчас — явным фаворитом был первый номер, — Виктора вывел из раздумья тихий голос Инги.

— В этом нет ничего удивительного, было бы странно другое — победа фаворита, — ответил ей парень.

— На самом деле в таком бизнесе важно знать меру и давать людям выигрывать — очень явные неожиданности приводят к скандалам, а конный спорт и так сейчас переживает не лучшее время, — покачала головой Инга.

— Лучше бы играли честно — всем от этого было бы проще.

— Многие так и считают, но марковская ипподромная мафия с этим согласна не будет, — в голосе шатенки была грусть.

Во время второго заезда уже порядком опьяневший Павел выражал недовольство текущей финансовой политикой — ещё более севшим голосом настойчиво рассуждал о том, что высокая инфляция — это чистое зло, которое ускоряет повышение банковских ставок, что в свою очередь ставит в тяжелое положение такие важные для государства и народа корпорации, как его «Мосэнерго».

— У нас уже нет естественного роста экономики, понимаете? — размахивал он ладонями, когда участники заезда пошли на второй круг. — Нынешний инерционный рост запустил инфляцию, а инфляция — это летящий камнем вниз рубль, наш бывший полновесный золотой рубль, и поэтому мы вынуждены переходить в расчётах на доллары, фунты и рейхсмарки, да ещё и под видом золотых евробонов, которые банда, засевшая в центробанке, продаёт по грабительскому курсу предприятиям энергетического сектора. Когда это всё закончится?

— Успокойся, Павел, не принимай близко к сердцу, — Виктор смотрел, как Анжелика мягко гладит по плечу взволнованного толстячка.

— Солнце, я тебя спрашиваю — когда президент возьмёт к ногтю центробанк и всех этих банкирских блядей, которые пьют кровь из трудового народа? — пробасил толстячок и жестом подозвал помощницу: — Неси водку и закуску, быстро!

— Трудового народа? — со смешком переспросила Инга.

— А кто я — не трудовой народ? — сдвинул брови Павел и повернулся к шатенке, пытаясь сфокусировать на ней взгляд.

— Конечно трудовой, Пашенька, — успокоительно взяла его за ладонь Анжелика, подмигнув при этом Виктору и Инге.

«К нам приехал цирк с конями — что тут сказать», — Виктор только покачал головой, чтобы не заржать. — «Хотя фактически он ставит серьёзные вопросы — если финансовой политикой недовольны менеджеры такого высокого уровня, у этого государства — большие проблемы. Недаром юнкера впаривают облигации на улице всем встречным — что-то нехорошее назревает», — у Виктора ещё раз всплыли в памяти реплики отца насчёт возможного дефолта.

— Но самое страшное — не в этом! — минуты через полторы встрепенулся Павел, когда помощница принесла поднос с бутылкой водки «Байкал» и различными закусками.

— Так, прекращайте это пьянство, господа хорошие — вы что, свиньи? — недовольно заявила Анжелика.

— Ах ты зараза, — потрепал её за волосы Павел, как ребенка, и брюнетка недовольно отмахнулась от него. — Выпьем? — повернулся он к Виктору.

— Давай, — взмахнул кистью парень и показал помощнице, чтобы та наливала. — Без электричества не останемся, надеюсь?

— А хер его знает — у нас оборудование очень изношенное, и самое страшное — у нас полная зависимость от Германии в поставках оборудования, деталей и компонентов, потому что наша энергопромышленность за последние годы потеряла два ключевых завода — харьковский и уральский, которые ещё тогда еле дышали.

— А что за заводы? — полюбопытствовал Виктор, чокаясь с Павлом.

— По производству турбин — их шесть лет назад продали за долги «Сименсу», как раз ебаный опёздол Гена Дроздовский был тогда министром энергетики, ну а немцы их, естественно, тихо угробили — мол, не нашли заказы, санацию провели и всё такое.

— Ну пиздец — а куда все смотрели? — поразился Виктор.

— В свои карманы, куда немцы клали бакшиш, — вздохнул Павел и откинулся в кресле — после третьей рюмки он заметно помрачнел.

— Виктор, милый, давай смотреть бега, — мягко и нежно обратилась к парню Анжелика, выразительно глядя в глаза.

— Хорошо, — он покивал ей и откинулся в кресле, раздумывая об услышанном.

Когда закончился второй мужской заезд, Анжелика вытянула ножки и потянулась в своем кресле, как кошка:

— Надо бы и поставить на что-то, как вы считаете?

— Ты вроде как собралась ставить на меня, — засмеялась Инга и весьма вольготно хлопнула ладошкой по плечу Виктора — его это весьма удивило.

— Это будет в вашем финале, а я хочу на следующий заезд, если получится, — Анжелика снова закурила.

«Она половину пачки прикончила как минимум за вечер», — неодобрительно покачал головой парень — курящие девушки ему не нравились.

— Милый, сходишь со мной вниз, в буфет и в кассу? — проворковала Анжелика, взглянув на Павла — тот раскинулся в кресле и похрапывал.