Гарики на все времена (Том 1)

178

Чума, холера, оспа, тиф,повальный голод, мор детей...Какой невинный был мотиву прежних массовых смертей.

179

Ругая суету и кутерьмуи скорости тугое напряжение,я молча вспоминаю про тюрьмуи жизнь благословляю за движение.

180

В России мы сплоченней и дружнейсовсем не от особенной закалки,а просто мы друг другу здесь нужней,чтоб выжить в этой соковыжималке.

181

А жизнь продолжает вершить поединоксо смертью во всех ее видах,и мавры по-прежнему душат блондинок,свихнувшись на ложных обидах.

182

Блажен, кто хоть недолго, но осталсяв меняющейся памяти страны,живя в уже покинутом пространствезвучанием затронутой струны.

183

Едва в искусстве спесь и чванствомелькнут, как в супе тонкий волос,над ним и время, и пространствосмеются тотчас в полный голос.

184

Ладонями прикрыл я пламя спички,стремясь не потревожить сон друзей;заботливости мелкие привычки —свидетельство живучести моей.

185

Кто-то входит в мою жизнь. И выходит.Не стучась. И не спросивши. И всяко.Я привык уже к моей несвободе,только чувство иногда, что собака.

186

Суд земной и суд небесный —вдруг окажутся похожи?Как боюсь, когда воскресну,я увидеть те же рожи!

187

В любом краю, в любое время,никем тому не обучаем,еврей становится евреем,дыханьем предков облучаем.

188

Не зря ученые пред намиявляют наглое зазнайство;Бог изучает их умамисвое безумное хозяйство.

189

Ночь уходит, словно тает, скоро утро.Где-то птицы, где-то зелень, где-то дети.Изумительный оттенок перламутрасквозь решетки заливает наши клети.

190

Клянусь едой, ни в малом словеобиды я не пророню,давным-давно я сам готовилсебе тюремное меню.

191

Лишен я любимых и дел, и игрушек,и сведены чувства почти что к нулю,и мысли — единственный вид потаскушек,с которыми я свое ложе делю.

192

Весной врастают в почву палки,Шалеют кошки и коты,весной быки жуют фиалки,а пары ищут темноты.Весной тупеют лбы ученые,и запах в городе лесной,и только в тюрьмах заключенныеслабеют нервами весной.

193

Когда лысые станут седыми,выйдут мыши на кошачью травлю,

в застоявшемся камерном дымея мораль и здоровье поправлю.

194

Среди других есть бог упрямства,и кто служил ему серьезно,тому и время, и пространствосдаются рано или поздно.

195

В художнике всегда клубятся густовозможности капризов и причуд;искусственность причастного к искусству —такой же чисто творческий этюд.

196

Мы постигаем дно морское,легко летим за облакаи только с будничной тоскоюне в силах справиться пока.

197

Молчит за дверью часовой,молчат ума и сердца клавиши,когда б не память, что живой,в тюрьме спокойно, как на кладбище.