Гарики на все времена (Том 1)

218

В жестокой этой каменной обителисвихнулась от любви душа моя,И рад я, что мертвы уже родители,и жаль, что есть любимая семья.

219

В двадцатом — веке черных гениев —любым ветрам доступны мы,и лишь беспечность и презрениеспасают нас в огне чумы.

220

Тюрьма, конечно, — дно и пропасть,но даже здесь, в земном аду,страх — неизменно верный компас,ведущий в худшую беду.

221

Моя игра пошла всерьез —к лицу лицом ломлюсь о стену,и чья возьмет — пустой вопрос,возьмет моя, но жалко цену.

222

Тюрьма не терпит лжи и фальши,чужда словесных украшенийи в этом смысле много дальшеушла в культуре отношений.

223

Мы предателей наших никак не забудеми счета им предъявим за нашу судьбу,но не дай мне Господь недоверия к людям,этой страшной болезни, присущей рабу.

224

В тюрьме нельзя свистеть — приметатого, что годы просвистишьи тем, кто отнял эти лета,уже никак не отомстишь.

225

Здравствуй, друг, я живу хорошо,здесь дают и обед, и десерт;извини, написал бы еще,но уже я заклеил конверт.

226

Как странно: вагонный попутчик,случайный и краткий знакомый —они понимают нас лучше,чем самые близкие дома.

227

Как губка втягивает воду,как корни всасывают сок,впитал я с детства несвободуи после вытравить не смог.Мои дела, слова и чувствасвободны явно и вполне,но дрожжи рабства бродят густов истоков скрытой глубине.

228

Я лежу, про судьбу размышляя опятьи, конечно, — опять про тюрьму:хорошо, когда есть по кому тосковать;хорошо, когда нет по кому.

229

В тюрьме о кладах разговоры

текут с утра до темноты,и нежной лаской дышат воры,касаясь трепетной мечты.

230

Тюрьма — не животворное строение,однако и не гибельная яма,и жизней наших ровное струениежурчит об этом тихо, но упрямо.

231

Сын мой, будь наивен и доверчив,смейся, плачь от жалости слезами;времени пылающие смерчилучше видеть чистыми глазами.

232

Смерть соседа. Странное эхоэта смерть во мне пробудила:хорошо умирать, уехавот всего, что близко и мило.

233

Какие бы книги России сынысоздали про собственный опыт!

Но Бог, как известно, дарует штанытому, кто родился без жопы.

234

Тому, кто болен долгим детством,хотя и вырос, и неглуп,я полагал бы лучшим средствомс полгода есть тюремный суп.

235

Скудной пайкой тюремного кормажить еврею совсем не обидно;без меня здесь процентная нормане была бы полна, очевидно.

236

Под каждым знаменем и флагом,единым стянуты узлом,есть зло, одевшееся благом,и благо, ряженое злом.

237

Здесь очень подолгу малейшие раныгниют, не хотят затянуться, болят,как будто сам воздух тюрьмы и oxpai-содержит в себе разлагающий яд.