Гарики на все времена (Том 2)

104

Я ценю по самой высшей категориифилософию народного нутра,но не стал бы относить к ветрам историииспускаемые обществом ветра.

105

Трагедия пряма и неуклончива,однако, до поры таясь во мраке,она всегда невнятно и настойчивоявляет нам какие-нибудь знаки.

106

Я жизнь мою листаю с умилениеми счастлив, как клинический дебил:весь век я то с азартом, то с томлениемкого-нибудь и что-нибудь любил.

107

Блаженны нищие ленивцы,они живут в самих себе,пока несчастные счастливцыелозят задом по судьбе.

108

Вдоль организма дряхлость чуя,

с разгулом я всё так же дружен;жить осмотрительно хочу я,но я теперь и вижу хуже.

109

Я к эпохе привёрнут, как маятник,в нас биение пульса единое;глупо, если поставят мне памятник —не люблю я дерьмо голубиное.

110

Ты с ранних лет в карьерном ражеспешил бежать из круга нашего;теперь ты сморщен, вял и важен —как жопа дряхлого фельдмаршала.

111

В пустыне усталого духа,как в дремлющем жерле вулкана,всё тихо, и немо, и глухо —до первых глотков из стакана.

112

Уже виски спалила проседь,уже опасно пить без просыпа,но стоит резко это бросить,

и сразу явится курносая.

113

Любил я днём под шум трамваязалечь в каком-нибудь углу,дичок еврейский прививаяк великорусскому стволу.

114

Глаза мои видели, слышали уши,я чувствовал даже детали подробные:больные, гнилые, увечные души —гуляли, калеча себе неподобные.

115

Жизни надвигающийся вечеря приму без горечи и слёз;даже со своим народом встречуя почти спокойно перенёс.

116

Российские невзгоды и мытарстваи прочие подробности неволис годами превращаются в лекарство,врачующее нам любые боли.

117

Был организм его злосчастнопогублен собственной особой:глотал бедняга слишком частослюну, отравленную злобой.

118

Я под солнцем жизни жарюсь,я в чаду любви томлюсь,а когда совсем состарюсь —выну хер и заколюсь.

119

Житейскую расхлёбывая муть,так жалобно мы стонем и пыхтим,что Бог нас посылает отдохнутьбыстрее, чем мы этого хотим.

120

Затаись и не дыши,если в нервах зуд:это мысли из душик разуму ползут.

121

Когда я крепко наберусьи пьяным занят разговором,

в моей душе святая Русьгорланит песни под забором.

122

Кипит и булькает во мнеидей и мыслей тьма,и часть из них ещё в уме,а часть — сошла с ума.

123

Столько стало хитрых технологиймножество чудес доступно им,только самый жалкий и убогийхер живой пока незаменим.

124

Если на душе моей тревога,я её умею понимать:это мировая синагогатайно призывает не дремать.

125

Я знаю, зрителя смеша,что кратковременна потеха,и ощутит его душав осадке горечь после смеха.