Гарпии визжат

— А что сделают эти организации?

— Поссорят Ярал с Эузой. Да так, что Эуза пойдёт на мятежный Ярал войной и раздавит его в два счёта. Вот и не станет неудобной нам организации. Что скажешь, Оксоляна, хороша идея?

— Замечательна!

— Но и она была бы не хороша, — самодовольно усмехнулся банкир, — если бы не один нюанс. Обычно за Эузу выступали драконы, а за Ярал — так и того пуще, ведь этот город — залог драконочеловеческого союзничества.

— Ой, действительно! — вспомнила Оксоляна.

— Так вот, драконы им не помогут! — хохотнул Карамуф. — Потому что заблаговременно с ними перегрызутся. Наши люди уже поработали. И, кстати, с драконами они поработали тоже!

Ох и молодец этот карамцкий банкир. Умеет же вдохновить! С таким настроением гораздо легче даётся ожидание Фалька.

* * *

Проговорив Оксоляне основные важные вещи, Карамуф тут же повторил их по большому секрету остальным коллегам по школе гарпий. Для этого позвал Фарадео, Гзыря, Бдзыня и других на тайное совещание в одну из тех здоровенных ступенчатых гробниц, к которым незамеченной не приблизишься, и там на добрых пару суток с ними заперся. Ведь собеседников много, и они не такие понятливые, как Оксоляна.

Царевна, здорово загруженная Карамуфом ещё перед тем, вовсе и не пыталась подслушивать — очень надо! А вот карлик Дранг проявлял любопытство, да только без толку: ни слова не разобрал. Или врёт.

Пока в гробнице шло учительское совещание, Оксоляна заметила, как вернулась к самой ранней из своих постыдных привычек в Старых Могильниках, когда она просто-напросто хвостом ходила за кукольником. Позже, когда стали прибывать учителя, она стала от них прятаться, ещё позже — подглядывать за играми Фарадео и Гзыря.

Надо сказать, всё существование царевны с тех пор, как её подняли, определялось привычками, почти только ими. Причиной тому скука. И невозможность быть собой в ожидании Фалька.

Откуда берётся скука — это-то ясно. Среди здешних разрытых и законсервированных могил и склепов — ей изначально как-то больше нечем было себя занять. Товаркам-то некромант возвращать ум не спешил. А кому всё же вернул — те выглядели куклы куклами: ну как с такими общаться? Чай, Оксоляна — не маленькая девочка, чтобы с игрушками разговаривать, а достойна взрослого разговора с мёртвым мужчиной. Если же постоянно таскаться за Запром по пятам, такой разговор нет-нет, да и состоится — будто невзначай. Того и гляди, что-то новое узнаешь, что-то ценное.

Да и противный некромант Квиц, если получит от Ангелоликой медитативное послание, непременно поделится новостью с Запром, а с Дрангом и остальными — только если их касается. Царевна в этих закономерностях разобралась достаточно тонко. Не зря ведь она похвалена Карамуфом за редкий ум.

Так вот, в тот самый день, когда Карамуф объяснял коллегам политику некрократии в погребальной камере на вершине ступенчатой гробницы, Квиц получил очередное послание от Ангелоликой. Оно напрямую касалось поднятых в Некрополисах остатков боевых гекс, но сообщено было лишь Дрангу и Запру. Услышала и Оксоляна, но лишь потому что вертелась рядом.

Квиц настолько не уважал «эту Лейлу», что попросту поленился её прогнать.

— Предстоит срочное дело в Отшибине, — сказал он.

— Но мы и так в Отшибине! — насупился однорукий карлик. Хотя относятся ли к ней древние Могильники на границе с другими землями — вообще-то вопрос открытый.

— Я говорю о столице Отшибины — Дыбре, — поправился некромант.

А само дело-то касалось ни много ни мало — смены отшибинского вождя. Тот, который правил сейчас — эго звали Янгитравн — многим был мил и полезен мировой некрократии, кроме одного: не хотел воевать с Эузой. Ясно, что Ангелоликая не могла этого так оставить.

Правда, нового кандидата на кресло вождя она и не присмотрела, но что за горе? В Отшибине любой на месте свергнутого Янгитравна сделается покладистым, если телохранителей ему набрать из своих людей под командованием — да того же однорукого Дранга.

Так вот, Дрангу властная Мад велела немедленно отправляться в сторону Дыбра, и добро бы только Дрангу! Всех поднятых некромантом участниц боевых гекс, всех, какие остались в Старых Могильниках, за исключением кукол — всех их определила однорукому в помощь. Славный, однако, выйдет парад инвалидов!

Оксоляна слушала и расстраивалась. Всех не-кукол? Значит, и меня тоже? Значит, пойду поднимать мятеж в Дыбре, а обо мне по приезде Фалька здесь и не вспомнят? Но я же не могу! Пока не могу — то есть, до перебальзамирования…

Хорошо, хоть в числе первых узнала. Может, ещё удастся что-то придумать, чтобы остаться?

Не придумалось ничего лучше, как сослаться на Карамуфа. Будто бы он Оксоляне уже сделал ответственное предложение от имени Ангелоликой. Будто бы у неё — отдельная миссия в Эузе, вот потому-то в Отшибину её и не надо. Ещё чего доброго, не успеет вернуться, если вождь Отшибины досидит до смерти царя Эузы… Что-то такое плела, но, главное, держалась уверенно. И голос почти не дрожал.