Гарри и Меган. Выбирая свободу

Потребовалось не так уж много бесед о собственных чувствах, чтобы Гарри сумел осознать, что у него скопилось много невысказанной скорби после смерти матери. Это была травма, с которой прежде у него не было шансов справиться. Когда в возрасте двенадцати лет мальчик потерял мать, его личная печаль немедленно утонула в скорби целой страны, что затем вылилось в конспирологические теории и навязчивые идеи на национальном уровне. При этом Гарри и Уильям должны были сдерживать эмоции, ради всей Англии и остального мира. Первый и последний раз, когда Гарри позволил себе на людях заплакать о маме, произошел на ее похоронах 6 сентября 1997 года, на острове посреди озера, расположенного в Олторпе, поместье семьи Спенсеров.

Сам Гарри объяснял, что «закрыл» для себя все мысли и чувства о смерти матери почти на два десятилетия. «Я считал, что воспоминания о ней только расстроят меня, но не вернут ее, – рассуждал он. – Все так, но никогда не позволяйте эмоциям влиять на вашу жизнь».

Беседы о чувствах стали для Гарри лучшим лекарством и отчасти вдохновили его на самый большой совместный семейный проект. В апреле 2016 года Уильям, Кейт и Гарри запустили Heads Together, кампанию, призванную победить общественное неприятие проблемы ментального здоровья. Целью было изменить отношение к теме душевного здоровья, чтобы миллионы людей чувствовали себя спокойнее, обращаясь за профессиональной помощью. Как надеялись Уильям, Кейт и Гарри, если об этом открыто заговорят они, то и другие жители Великобритании, где ценится пресловутая английская выдержка, поймут, что могут сделать то же самое.

Уильям и Гарри благодарили Кейт за разработку инициативы, признаваясь, что первоначальная концепция была однажды ночью нацарапана на пачке сигарет. Герцогиня Кембриджская, со всем своим опытом гуманитарной работы, сосредоточенной на проблемах раннего развития и привязанности, стала убежденной сторонницей идеи осознанного подхода к ментальному здоровью. Она верила, что корень многих проблем, накопившихся к взрослому возрасту, можно отыскать в душевном заболевании, которое, оставшись без внимания, в дальнейшем приводит к серьезным последствиям.

Но, хотя Heads Together, важнейшую инициативу Королевского фонда, можно считать детищем Кейт, именно публичное признание принцем Гарри своих личных трудностей, с которыми ему довелось столкнуться в один из самых сложных для него периодов, вдохнуло в это начинание настоящую жизнь. Через год после старта благотворительного проекта он поразил мир, храбро признавшись в многолетнем подавлении скорби, в последующей борьбе с гневом и тревогой, а также в непонимании источника своих проблем. Его откровения были озвучены в подкасте Бриони Гордон, который, дав истории широкую огласку, одновременно разрушил шаблоны.

Уильям и Гарри никогда так открыто не говорили о своей матери и не делились с прессой той безграничной болью, которую испытывали вследствие ее смерти. Это был решающий момент, сломавший стереотип восприятия королевской семьи.

Откровенно рассказать о страданиях, переносимых годами, было смелым и дерзким решением для Гарри. Своим признанием он помог миллионам людей. Однако некоторые придворные задавались вопросом, стоило ли ему заходить в своем «душевном стриптизе» так далеко, создавая нехороший прецедент и подставляя их с братом под удар в будущем. Королевская семья обычно мало посвящала общественность во внутренние дела, и ее члены практически никогда не говорили о столь интимных вещах.

Отец никак не прокомментировал признания Гарри, но в 2019 году принц Чарльз отметил, что «гордится» деятельностью сына, направленной на устранение негативного отношения к проблемам психического здоровья. Публичной реакции королевы не последовало, но тот факт, что Гарри вместе с братом и невесткой стали организаторами публичной кампании, связанной с проблемами ментальных нарушений, говорил о молчаливом одобрении со стороны бабушки. Личные откровения Гарри не являлись отступлением от протокола: они оставались в рамках правил монархии.

Однако подобное могло сойти с рук только Гарри. С ведущими игроками это не работало. Для Уильяма действовали более строгие ограничения, так как он являлся прямым наследником престола. То же самое можно сказать и о принце Эндрю, которому после серьезных промахов или неудачных высказываний постоянно давались шансы исправиться. Пока не раскрылась информация о его знакомстве с американским финансистом Джеффри Эпштейном, обвиненном в сексуальных домогательствах, Эндрю сохранял статус действующего члена королевской семьи, несмотря на поведение, которое никогда не простили бы Чарльзу. Для прямых наследников действует протокол иного уровня.