Гарри Поттер и Дары Смерти

— Увидимся… — сказал Гарри, выходя из спальни вслед за Роном и Гермионой.

Рон решительно спустился вниз, прошел через кухню — там по-прежнему было многолюдно, — и вышел во двор. Гарри не отставал от него, Гермиона с испуганным видом шла рядом.

Как только они оказались в уединенном месте — на свежескошенной лужайке — Рон резко повернулся к Гарри.

— Ты же бросил ее! Что ты сейчас ей голову морочишь?!

— Я не морочу.

Подошла Гермиона.

— Рон!

Он вскинул руку, заставляя ее замолчать.

— Ей было плохо, когда ты с этим покончил…

— Мне тоже. Ты прекрасно знаешь, почему я это сделал, ты знаешь, что я этого не хотел!

— Ну да, а сейчас ты с ней обнимаешься… она опять будет надеяться…

— Она же не идиотка, она прекрасно понимает, что мы не должны… и она же не думает, что мы в конце концов поженимся, или…

Стоило Гарри это сказать, перед глазами возникла картинка: Джинни в белом платье выходит замуж за высокого — лица не видно — и противного незнакомца.

Гарри ощутил как будто какой-то мгновенный удар. Ее будущее было свободно и лишено препятствий, а его… впереди у него не было ничего, кроме Волдеморта.

— Если ты будешь лапать ее при всякой возможности…

— Это больше не повторится, — отрывисто сказал Гарри. День был ясным, но ему отчего-то показалось, что солнце перестало светить. — Идет?

Вид у Рона был возмущенный и смущенный одновременно. Он слегка попереминался с ноги на ногу, затем сказал:

— Ну, хорошо… если так… Ладно тогда.

До конца дня Джинни больше не искала возможности поговорить с Гарри наедине, и ни взглядом, ни жестом не показала, что в ее комнате между ними произошло нечто большее, чем вежливая беседа.

Некоторым облегчением оказался приезд Чарли. Гарри отвлекся от своих мыслей, когда миссис Уизли силой усадила Чарли в кресло и, угрожающе подняв палочку, заявила, что сейчас-то она ему сделает пристойную стрижку.

Кухня в Норе не могла бы вместить всех гостей даже и до прибытия Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида, так что столы вынесли в сад. Фред и Джордж заколдовали несколько пурпурных светильников (на каждом красовалась цифра 17), и теперь они парили в воздухе над гостями. Благодаря заботе миссис Уизли, рана Джорджа выглядела чистой и нестрашной, но Гарри все никак не мог привыкнуть видеть темную дырку на месте уха, сколько бы близнецы ни шутили на эту тему.

Гермиона взмахнула палочкой и выпустила несколько пурпурных с золотом лент, которые эффектно вплелись в ветви деревьев и кустов.

— Здорово! — похвалил Рон, когда последним взмахом палочки она вызолотила листья дикой яблони. — У тебя точно есть вкус к таким штукам.

— Спасибо, Рон, — ответила она польщенно, но не без некоторого смущения. Гарри отвернулся от них. Улыбнувшись своим мыслям, подумал, что он, кажется, найдет в «Двенадцати беспроигрышных способах очаровывать волшебниц» главу про комплименты, когда у него будет время открыть книжку. Он поймал взгляд Джинни и улыбнулся ей — не успев вспомнить, что пообещал Рону. Немедленно повернулся к мсье Делакуру и заговорил с ним.

— Дорогу… дорогу! — пропела миссис Уизли, выходя в сад. В воздухе перед ней плыло нечто, похожее на огромный — размером с пляжный надувной мяч — снитч. Гарри не сразу понял, что это торт, который миссис Уизли предпочла транспортировать при помощи магии, а не нести в руках по неровной земле.

Когда торт был водружен в центр стола, Гарри сказал:

— Выглядит потрясающе, миссис Уизли!

— Это мелочи, дорогой мой! — нежно ответила она, а Рон из-за ее плеча показал Гарри большие пальцы и проговорил одними губами: «Так держать!»

К семи часам гости собрались. Фред и Джордж встречали всех в конце переулка и провожали в дом. По столь торжественному поводу Хагрид нарядился в свой лучший — совершенно жуткого вида — коричневый ворсистый костюм. Люпин улыбался, пожимая Гарри руку — но Гарри показалось, что вид у него не слишком радостный. Это было странно; Тонкс же, напротив, вся светилась счастьем.

— С днем рождения, Гарри! — сказала она, крепко обнимая его.

— Семнадцать, надо же! — сказал Хагрид, принимая из рук Фреда ведерный бокал вина. — Шесть лет, как мы с тобой встретились, помнишь, Гарри?

— Смутно! — ухмыльнувшись, ответил Гарри. — Ты, кажется, вынес входную дверь… наградил Дадли поросячьим хвостом… и сказал мне, что я волшебник?

— Подзабыл я детали… — хмыкнул Хагрид. — Рон, Гермиона — как жисть?

— Мы нормально, ты как? — спросила Гермиона.

— Все ничего… Занят слегка был — единороги у нас родились! Я вам покажу маленьких, как в школе будете… — Гарри старался не смотреть в глаза Рону и Гермионе. Хагрид полез в карман. — Во, держи. Не знал, чего тебе подарить, потом вспомнил… — Он вытащил из кармана небольшой, немного волосистый кошель на шнурке, явно предназначенный носить на шее. — Ослиная шкура. Положь, что хочешь — никто, кроме хозяина, не достанет. Редкая штуковина.

— Хагрид, спасибо!

— Ерунда, — Хагрид отмахнулся своей огромной, как крышка мусорного бачка, ручищей. — Ага, и Чарли здесь — всегда любил его! Эй, привет!