Гарри Поттер и двойной капкан

Снэйп встал из-за стола и начал расхаживать по кухне, завернувшись в мантию. Только сейчас Гарри заметил, что мантия Снэйпа не была обычного черного цвета, она была темно-зеленая. Кроме того, Гарри обнаружил, что материал, из которого мантия была сшита, был очень дорогим. Более того, когда, обойдя стол, профессор вышел на свет, изумлению Гарри не было предела — Снэйп выглядел просто красиво, если эти эпитеты были уместны в его адрес. Помимо зеленой мантии из очень дорогой ткани, на Снэйпе были черные лаковые ботинки, которые Гарри видел в дорогом магловском магазине в центре Лондона. Мысль, что Снэйп купил их там вызывала смех. Скорее всего, Гарри видел похожую пару в том магазине. Так же на профессоре были черные, по-видимому, шелковые брюки, слегка расклешенные книзу, и черная же шелковая рубашка с металлическим отливом. Гарри решил посмотреть выше и раскрыл рот от удивления — две верхние пуговицы на рубашке Снэйпа были расстегнуты! “Вот это да!” — присвистнул про себя Гарри, — “и что это такое случилось со Снэйпом — он никогда так не одевался! Может, он влюбился?” Эта мысль была так же практически недопустима — “да какая женщина будет терпеть его ужасный характер, не говоря уже о его вечно немытых волосах!” подумал Гарри, но машинально поднял глаза на лицо профессора. От шока Гарри едва не упал со стула — черные длинные волосы Снэйпа были похожи на шелковые пряди, элегантно свисающие на широкие прямые плечи, подпрыгивая в такт шагам и иногда игриво закрывая глаза профессора. Удивлению Гарри не было предела — он первый раз видел Снэйпа в таком виде! Гарри даже показалось, что лицо Мастера Зелий заметно помолодело. В личной жизни профессора Снэйпа явно произошли изменения, — подумал он.

— Поттер, когда вы закончите оценивать мой внешний вид, и согласитесь выслушать меня — не сочтите за труд оповестить меня, — сказал Снэйп из-за локонов черных шелковых волос.

По голосу можно было судить, что тот разражен.

— Моя одежда, как и моя личная жизнь, принадлежит только мне, Поттер! Поэтому, прекратите меня разглядывать, не то я позволю себе усомниться в вашей сексуальной ориентации!

Последняя фраза Снэйпа была сказана на фоне неприкрытого сарказма, подхлестываемого волной крайнего раздражения.

— Простите, сэр, — промямлил Гарри, опуская глаза на пол. — Я просто…

— Никогда не видели во мне обычного человека, — подсказал Снэйп. — Вы снова разочаровали меня, Поттер. Интересно, есть ли на свете нечто или некто, кого вы не измеряете по принципу — хорошо — плохо? Вам так трудно выйти за пределы своей гордыни и эмоций, чтобы быть способным по достоинству оценивать людей, их поступки и мир вокруг вас?!

Снэйп продолжал мерить шагами кухню; его слова не были пропитаны обычной злостью, в них прочитывалась некая мудрость. Снэйп был еще молод, но его слова были словами начитанного человека, уже прожившего жизнь и много видевшего на своем веку.

— Я не устаю напоминать вам, как вы похожи на своего отца, Поттер. Он тоже мог делить людей только на плохих и хороших. Он не мог допустить любого оттенка серого или белого цвета, — продолжал говорить Снэйп, не глядя на Гарри.

Тот почувствовал, что в нем снова просыпается ненависть к мастеру Зелий — Снэйп снова начал говорить об отце!

— Почему вы всегда говорите о моем отце такие слова? — не удержался Гарри. — Да, вы не ладили с ним, когда учились вместе. Но я — не он!

— Разве? — Снэйп остановился, посмотрел на Гарри, и правая бровь профессора взлетела вверх. — Позвольте мне судить об этом. Я знал вашего отца достаточно хорошо, чтобы так говорить о нем, даже если вам это неприятно, Поттер!

— Вы знали моего отца только с вашей стороны, а она предвзята, потому что вы ненавидели его! — взорвался Гарри.

Но, к его удивлению, Снэйп был спокоен.

— А разве у меня не было на это причин, Поттер? Вы же видели, как он издевался надо мной безо всяких на то оснований!

Гарри смотрел на Снэйпа ошалелыми глазами — после того, как Гарри влез в воспоминания профессора, тот едва его не убил от злости, а теперь сам вернулся к этому.

— То, что я там увидел, действительно, не красило моего отца, — пробормотал Гарри, не глядя на Снэйпа. — Но, может, у него был повод, чтобы так поступить?

Тут Гарри понял, что ему не стоило этого говорить — Снэйп побелел от злости, как тогда, но он сдерживал свой гнев и говорил, не повышая голоса. Снэйп в два шага подошел к юноше и сцепил свои длинные пальцы, зажимая в тиски запястья Гарри.

— Ты так думаешь, Поттер? А я отчетливо вижу в твоем крошечном мозге, что тебе было стыдно за своего отца после того, как ты увидел его способ развлекать себя и своих поклонников, — прошипел Снэйп, впившись своими черными глазами в Гарри. — Конечно, ты не можешь допустить мысли, что твой отец был не прав и был заносчив! Как ты можешь так думать, если все вокруг говорят, что твой отец был образцом для подражания, что Джеймс Поттер был самым талантливым учеником! Ах! Он так прекрасно играл в Квиддитч! Все вокруг только и делали, что восхищались им и его дружком Блэком!

Тут Гарри осенило: