Гарри Поттер и двойной капкан

— Мерлин мой! — причитала МакГонагалл. — Дамблдор, за сорок лет преподавания я ничего подобного не видела!

Гарри посмотрел на стол, где еще пару секунд назад стоял Джеймс Поттер.

— Я хотел превратить оленя обратно в стол, — чуть ли не всхлипывая, бормотал Гарри, — но этот зверь, олень, он так был похож на Сохатого, в которого превращался мой отец. Я хотел представить стол, но видел только отца.

— Гарри, — мягко сказал Дамблдор, — это невероятно, сынок. То, что ты сделал просто немыслимо!

— Почему? — наконец пришел в себя Гарри.

— Поттер, — выдавила МакГонагалл, — ты трансфигурировал животное в человека, точнее, в то, что ты видел…

— И ты сделал это беспалочковой магией, Гарри, — добавил Дамблдор.

— Как беспалочковой магией? — удивился Гарри. — Я же произнес заклинание.

— Ты произнес то заклинание, которое должно было вернуть оленю первоначальный вид стола, Гарри, — пояснил Дамблдор.

— Но за мгновение до того, как вернуть стол, — перебивала МакГонагалл, — на месте оленя стоял человек, Поттер. Человек, которого нет в живых!

— Гарри, — спокойно сказал Дамблдор, — ты даже не представляешь, какая это сила! До тебя только один маг мог трансфигурировать что-либо в человека, образ которого он видит. Но ты превзошел его, сделав это беспалочковой магией.

— Я ничего не понял, — перебил Гарри. — Как я мог превратить оленя вместо стола в человека, да еще мертвого, при этом произнося обычное заклинание возвращения первоначального вида предмету?

— Силой мысли, Гарри, — ответил Дамблдор. — Ты просто так захотел увидеть живого отца, что твоя сила на мгновение преобразовала твое воображение в реальность.

— Это неимоверная сила, Поттер! — добавила МакГонагалл. — Просто удивительно!

— Значит, я сдал экзамен? — спросил Гарри, который боялся, что провалился.

— Да завтра о тебе напишут во всех магических газетах, Поттер! — воскликнула декан. — Ты только подумай, что ты сделал!

— Ага, вот только статей в газетах мне и не хватает, — съязвил Гарри.

— Иди, Гарри, — улыбнулся Дамблдор, — иди. Смею тебя заверить, что ты получишь высший балл по трансфигурации.

Гарри вышел из кабинета на ватных ногах; Рон и Гермиона ждали его за дверями.

— Что с тобой, приятель? — спросил Рон. — Ты такой бледный…

— Неужели провалил? — ужаснулась Гермиона.

— Нет, — прошептал Гарри, — но я сделал нечто, что никто не делал до меня…

— О чем ты? — спросил Рон, а Гермиона умирала от желания услышать о каком-то невероятном колдовстве Поттера.

— Я трансфигурировал оленя в человека беспалочковой магией, — выдавил Гарри, глядя на друзей, — я смотрел на оленя, представляя на его месте стол, но…этот олень напомнил мне об анимагической форме моего отца.

— Мерлин мой! — поняла Гермиона. — Ты превратил оленя в образ человека, о котором думал, Гарри?

— Да, — ответил он.

— Беспалочковой магией? — не поверила Гермиона.

— Так сказали Дамблдор и МакГонагалл, — кивнул Гарри.

— Вот это да, — выдохнула Гермиона.

— А что такого? — так и понял Рон.

— Что такого? — воскликнула Гермиона. — Рон, никто и никогда за всю историю магии не делал подобного! Ты представляешь, какой силой должен обладать маг, чтобы силой мысли превратить предмет в образ человека! Да еще человека, которого нет в живых! Гарри, я уверена, что теперь весь мир будет знать тебя не только как мальчика, который выжил!

— Лишнее внимание мне ни к чему, — сказал Гарри, — идемте.

Уже к ужину вся школа знала о том, что сделал Поттер на экзамене по трансфигурации. Хотя Рон и Гермиона клялись, что никому не говорили, Гарри был убежден, что ученики просто подслушали разговор учителей, которым, без сомнения, все рассказали Дамблдор и МакГонагалл. То и дело к Гарри подходили студенты и спрашивали, как ему удалось такое сделать.

— Да отстаньте вы все от меня! — не выдержал Гарри за ужином, когда весь факультет Гриффиндор просил его превратить вилку в человека. — Я не знаю, как я это сделал! Отвалите все от меня! Я никогда не смогу этого повторить, так что просто забудьте, о том, что слышали!

Гарри вылез из-за стола и выбежал из Большого зала. Он несся по лестницам, поднимаясь все выше и выше, пока не добрался до восьмого этажа. Он уткнулся лицом в подушку и закричал в нее, что есть силы.

— Гарри, — Дамблдор положил руку ему на плечо, видимо, директор увидел, куда побежал юноша, — успокойся. Ребята не понимают и не знают, как тебе тяжело. И ты не думай, что они хотят тебе сделать еще больнее.

— Я сделал это случайно, — всхлипнул Гарри, — все равно, я никогда не смогу такое повторить.

— Еще как сможешь, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Успокойся, Гарри. Ты должен радоваться, а не плакать.

— Чему радоваться? — спросил Гарри.

— Тому, что ты воплотил в жизнь одно из своих заветных желаний, мальчик, — мягко ответил Дамблдор. — Ты же так хотел увидеть Джеймса живым. И ты его увидел. Он предстал перед тобой в один из самых счастливых моментов своей жизни — в день, когда он женился на твоей маме. Ты должен радоваться, Гарри.

— Я упал в обморок, когда увидел его, — сказал Гарри, — даже не успел толком посмотреть на отца.