Гарри Поттер и его наследие (СИ)

Альбус Дамблдор, весь день проведший в министерстве, где отчаянно пытался продавить на все руководящие должности своих людей (в частности Шекелболта неплохо было бы сделать Главный Аврором, если уж не получится сместить Фарджа с должности Министра), поднял на решительного юношу уставшие глаза очень старого и много повидавшего человека. Появление Хар-Эрри не стало для него неожиданностью: в результате допросов Белатрисы Лестрейнж и Антонина Долохова (больше никто не уцелел), всплыло участие Северуса в некоторых весьма сомнительных операциях, а Альбус Дамблдор не спешил вступаться за своего отбившегося от рук шпиона, хоть и множество свидетелей утверждало, что и Снейп, и Малфой защищали учеников от Пожирателей, возглавляемых Лордом. С Малфоем тоже было нечисто, сиятельный лорд что-то темнил, и директору было просто необходимо выяснить, что именно скрывалось за явно гриффиндорским поступком истинного слизеринца. Сделать он это пытался руками авроров, конечно, дабы не прослыть предвзятым и раздувающим классовую вражду.

– Ты пришел просить за Северуса, мой мальчик? К сожалению, я пока ничем не могу ему…

Хар-Эрри издал странный звук, как будто лишь в последний момент подавил смешок. Дамблдор, конечно, предпочел счесть это подавленным рыданием.

– Ну что вы, директор! – весело заверил Эрри Дамблдора. – Это вы очень скоро будете просить. Меня. И не за Северуса, его-то я уж как-нибудь смогу защитить, а за себя.

Лишь огромный опыт ведения постоянной явной и скрытой борьбы с политиками и прочими… скользкими личностями позволили старому магу удержать на своем сморщенном лице выражение отеческой заботы и внимания. Юноша явно забывался. Видимо, от стресса.

– Очень… недальновидно с вашей стороны, Хар-Эрри, угрожать человеку, от которого зависит судьба не только вашего супруга, но отца вашего друга, Драко Малфоя. Спишем все на стресс и отчаяние. Еще раз повторюсь, что пока что я ничего…

Дальше произошло сразу несколько событий: Хар-Эрри взмахнул рукой, образуя магический купол, моментально отрезавший его самого и Дамблдора от всего остального мира, поменял внешность, ощутимо раздаваясь в плечах и прибавляя в росте, и достал прямо из воздуха толстую папку и небольшую коробочку.

На ошарашенного всем этим директора смотрели холодные глаза существа, явно не брезгавшего убивать и делать еще множество столь же нелицеприятных вещей. Старый маг постарался взять себя в руки, потому что магические приборы и артефакты, попавшие в зону, перекрытую куполом, как будто умерли, в них не осталось ни капли магии. Более того, он сам совершенно не чувствовал связи с Хогвартсом. И еще Альбус Дамблдор, считавший себя великим комбинатором и знатоком людских душ, никак не мог понять, как не разглядел в юном наивном мальчике монстра, готового откусить голову? Его собственную убеленную сединами голову.

– Очень недальновидно с ВАШЕЙ стороны, директор, действовать мне на нервы. Они у меня далеко не мифриловые. К делу. Ознакомьтесь, а потом уже будете делать выводы. Не поспешные, надеюсь. Не торопитесь, у нас впереди вся ночь.

С этими словами темноволосый гигант кинул на стол папку и осторожно поставил шкатулку прямо перед собой. Директору было страшно и любопытно одновременно. И страшно любопытно тоже. Он попытался при помощи своей собственной палочки проверить, не наложены ли на папку какие-нибудь хитрые заклятия, но… у него ничего не вышло. Палочка превратилась в мертвый кусок деревяшки. Нет, магия была, старый волшебник чувствовал, что полон ею, как никогда, но вот подчиняться она отказывалась, и Альбус ощутил себя эдаким закупоренным фиалом, зелье в котором есть, но наружу оно не прольется, потому что вместилище надежно заткнуто пробкой.

– Если бы я захотел вас убить или подчинить, то не стал бы тратить столько времени и сил. Мне бы даже не пришлось бы приходить сюда – вы бы тихо скончались от сердечного приступа еще пару дней назад, – низким голосом проговорил незнакомец (разве можно считать знакомым того, в ком так долго и страшно ошибался?) и устроился в кресле удобнее, увеличив его до размеров небольшого дивана. Одежду он тоже видоизменил, даже не доставая палочку (Кто же он такой, на самом-то деле?!), и теперь вместо обычной ученической мантии на нем был черный кожаный костюм. Обувь отсутствовала. Немного понаблюдав за тем, как длинные темные волосы неведомого существа шевелятся, отливая на свету фиолетовым, Альбус с тихим вздохом открыл папку. С лица он уже давно согнал отеческое выражение.