Гарри Поттер и его наследие (СИ)

Адиль молчал, как будто боясь нарушить очарование момента, сказав что-нибудь, что выведет партнера из себя. Так не хотелось портить вечер! Поэтому он просто обхватил возлюбленного за плечи и переместил их на большую террасу, выходящую в ночной цветущий сад. Одуряюще пахло жасмином, тихой трелью заливались соловьи, а звезды были такими яркими, что казались ненастоящими. Люциус вдохнул полной грудью и расслабленно опустился рядом с Азамом на широкий низкий диван, обитый синим бархатом, по которому были беспорядочно разбросаны разноцветные шелковые подушки. Диван был огромен: едва доходя до колен в высоту, по площади он, скорее напоминал двуспальную кровать, с трех сторон окруженную выгнутыми мягкими спинками.

По щелчку пальцев в середине импровизированного ложа появился большой поднос с едой, и Люциус почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Наевшись мяса с овощами и напившись вина, он омыл руки в серебряной миске с розовой водой и вытер их небольшим полотенцем. После чего лениво растянулся на подушках, принимая мундштук от появившегося большого кальяна.

– Как тебе это удается? – наконец, спросил он, нарушая затянувшееся молчание. Которое, впрочем, не было ни тягостным, ни утомительным.

– Что именно, Люсиус?

– Жить здесь и при этом не отгородиться от всего остального мира, не потерять интереса к жизни? Тут у тебя настоящий рай. Каково это – жить вечно?

Адиль помолчал, подбирая слова, а потом медленно ответил:

– Одиночество в раю – это не то, на что стоит потратить бесконечно долгую жизнь, хаббиби. Жить долго и скучно, и интересно одновременно. Но, в конце концов, понимаешь, что если тебе не к кому возвращаться, то и жить, в общем-то, незачем.

– И ты решил, что на роль такого якоря сгожусь я?

– Ты не понимаешь, Люсиус, – спокойно ответил джинн. – Я ничего не решал. Судьба свела нас, когда я уже совсем отчаялся тебя встретить. Я взглянул в тебе в глаза и сразу понял, что ждал именно тебя. Мне сложно это объяснить, но я знаю, что ты – мой единственный так же четко, как то, что солнце встает на востоке.

Адиль улыбнулся, вспомнив, что те же слова сказал ему Драко совсем недавно.

– Что будет потом, Адиль? Родится наш ребенок и ты просто вот так исчезнешь? Заберешь его и поселишь в этом раю, вдали от мира и людей?

– Это будет зависеть не от меня. Во всяком случае, это не то, чего бы я хотел в конце-концов.

– А чего же хочешь ты?

– Я хочу тебя, Люсиус. Тебя всего, целиком, быть только твоим, принадлежать, беречь, разделить с тобой все: твои проблемы, печали, трудности, радости… Как жаль, что ты не сможешь принять меня. Но Судьба и так слишком благосклонна ко мне. Страшно подумать, что я мог никогда тебя не встретить.

Малфой помолчал и, понимая, что может пожалеть, что бы ни сказал сейчас, решил сменить тему:

– Расскажи мне о демонах. Зачем им люди, если они есть друг у друга? Разве не проще заключить равный союз, чем постоянно трястись над существом в тысячи раз слабее тебя самого?

– Мне кажется, что именно поэтому мужчины женятся на женщинах, – затянувшись душистым дымом, сказал Адиль. – Инстинкт защищать того, кто слабее, того, кто продлевает свой род. На самом деле, демонов, связавшихся со смертными, можно перечесть по пальцам одной руки. И большинство из них – в окружении Эрри. Его сумасшедшая привязанность к обожаемому Аэ вошла в легенды.

Люциус удивился:

– Когда только успела?

– Ну, думаю, за три с лишним тысячи лет можно и не такое успеть. Эрри – демон, вырастивший себе Нгар из обычного смертного, более того, из человека. Говоря вашим языком – маггла.

– Ч-что?

– Тот, кого вы называете Северусом, живет на земле уже двенадцатый раз, каждый из которых его отыскивает Эрри и начинает боготворить, мирясь с тем, что его возлюбленный ничего не помнит из прошлой жизни – ни как был рабом, ни как Эрри воспитывал его с пеленок, ни как вырезал ради него целый народ, ни как Эрри стал Герцогом, когда Аэ предал его в прошлой жизни…

– То есть?..

– Слияние душ, – подтвердил опасения Люциуса Азам. – Самая редкая разновидность партнерства. Если душа Аэ погибнет, Эрри уйдет вместе с ним, утянув за собой оба наши мира.

Повисло молчание, прерываемое лишь стрекотом невидимых сверчков.

– Ты сказал, что Северус был рабом… почему Эрри не женился на нем, как Астарт на Нарси? Или Нарси тоже… и Драко?!

– Нет! О, Аллах, нет, конечно! Твои жена и сын не будут рабами своих избранников. Потому что они маги. Хоть и не бессметные, но, все же, обладающие волшебной силой. А Северус был магглом, то есть не имел ни грана волшебства. Стоило ему хоть раз спуститься в Инферно без рабского ошейника, и его душа осталась бы там навсегда, страдая и мучаясь от невозможности переродиться. Эр не мог постоянно оставаться в Верхнем мире, как и оставить Северуса одного – с тем вечно что-то случалось. Вот он и надевал на него ошейник. Хотя, кто чьим рабом был – это еще вопрос. Мы, демоны, не умеем отказывать возлюбленным.

– Как насчет того, что ты можешь сжечь меня своим огнем? Эрри предупреждал тебя об этом после первой же нашей встречи.