Гарри Поттер и философский камень

В голове у Гарри происходило что-то, от чего ему было очень больно. Когда Хагрид подошёл к концу своего рассказа, перед глазами у Гарри снова встала знакомая зелёная вспышка, только видел он её гораздо яснее, чем раньше, и ещё одна деталь вспомнилась ему, впервые в жизни — холодный, жестокий, стеклянный смех. Хагрид печально смотрел на него.

— Забрал я тебя из разрушенного дома, Дамблдор так приказал. И привёз этим вот…

— Чепуха, и больше ничего, — сказал дядя Вернон.

Гарри подпрыгнул от неожиданности — он и забыл, что Дурсли были здесь, в комнате.

Дядя Вернон явно осмелел. Он с ненавистью глядел на Хагрида, и кулаки у него были сжаты.

— Слушай внимательно, мальчишка, — зарычал он, — положим, что-то странное в тебе есть, но ничего такого, что хорошая трёпка не поправит… А что касается твоих родителей, то всем известно, что они были с приветом, и туда им и дорожка, я считаю… На что набивались, то и получили — путаться со всякими колдунами, скажите на милость… Я ничего другого и не ожидал, я всегда знал, что они плохо кончат…

В то же мгновение Хагрид взметнулся с дивана и выхватил из-под плаща видавший виды розовый зонтик. Уткнув его в грудь дяди Вернона наподобие шпаги, он произнёс:

— Дурсли, говорю тебе по-хорошему… Ещё одно слово…

Поставленный перед угрозой быть насквозь проколотым зонтиком бородатого великана, дядя Вернон снова начисто утерял былую храбрость; он отступил к стене и замолк.

— Так-то лучше, — тяжело дыша, сказал Хагрид и снова сел на диван, который на этот раз провалился под ним до самого пола.

Тем временем Гарри хотелось спрашивать и спрашивать — десятки, сотни вопросов теснились на языке.

— А что же случилось с Воль… то есть, с Сам-Знаешь-Кем?

— Вот уж вопрос, так вопрос, Гарри. Исчез. В ту же самую ночь, как хотел тебя убить. Оттого-то ты ещё больше знаменитый. Самая большая в этом загадка, понимаешь… Он ведь набирал силу, всё крепче и крепче — с чего ему вдруг уходить? Кое-кто говорит, будто он умер. Брехня собачья, я так скажу. В нём, чтобы умереть, уже недостаточно человеческого было. Другие говорят, что он как бы затаился. Пережидает, значит. Да только непохоже, вот что. Те, кто за него были, все обратно к нам перешли. Некоторые прям как очнулись. Вот и посуди сам: ежели бы он всё ещё был поблизости — как бы у них это вышло? По большей части все думают, что и взаправду он жив ещё, вот только силы в нём не осталось. Слаб он стал, понимаешь. Чтой-то в тебе его доконало. Как-то оно всё так в ту ночь повернулось, как он и не гадал. Мне-то откуда знать, да и никто толком не знает, но чем-то ты его там оглоушил всерьёз, уж будь покоен.

В глазах Хагрида, устремлённых на Гарри, светились теплота и уважение, но гордится этим или радоваться этому Гарри мешало чувство, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Он — и вдруг колдун? Не может быть. Дадли его всю жизнь преследовал, тётя Петуния и дядя Вернон запугивали; если бы он и в самом деле был колдуном, он бы давно превратил их в склизких жаб, как только они вздумали бы запереть его в чулане. Как он мог победить самого могущественного колдуна на свете, если Дадли мог пинать его, как мячик, в любое время дня и ночи?

— Хагрид, — сказал он тихо. — Боюсь, что ты ошибаешься. Я думаю, что никакой я не колдун.

К его удивлению, Хагрид в ответ хитро усмехнулся.

— Ах, не колдун, значит? Ну-ну. Припомни-ка, не случалось ли тебе что-нибудь эдакое сотворить, если тебя хорошенько разозлить или напугать?

Гарри посмотрел в огонь.

И действительно, если разобраться… Все те странности, которые так бесили его дядю с тётей, случались и в самом деле тогда, когда он сердился или боялся… вот гналась за ним шайка Дадли, а он оказался от них далеко… потом он всю ночь переживал про эту глупую стрижку, и волосы выросли заново… и в последний раз, когда Дадли его ударил, он же ему отомстил, сам того не осознавая! Он же напустил на него боа констриктора!

Улыбаясь, Гарри перевел глаза обратно на Хагрида и увидел, что тот просто сияет.

— Ну, что я тебе говорил? Вот что, Гарри Поттер, не-колдун — дай срок, ты им всем в Хогвартсе покажешь!

Дядя Вернон решил без боя не сдаваться.

— Я же, кажется, уже сказал, что никуда он не поедет, — зашипел он. — На следующий год он идёт в районную среднюю школу, и пусть ещё спасибо скажет! Читал я эти письма — ему, видите ли, всякая ерунда нужна, книги с заклинаниями, волшебные палочки…

— Если он захочет, так ни один мугль, даже такой жирный, как ты, его не остановит, — прорычал в ответ Хагрид. — Не пустить сына Лили и Джеймса Поттеров в Хогвартс! Совсем с ума спрыгнул! Да он в списках с рождения. Будет учиться в самой что ни на есть лучшей школе чародейства и волшебства. Через семь лет сам себя не узнает! Будет там жить с такими же ребятами, да под началом самого чудного директора за всю историю Хогвартса, Альбуса Дам…

— Я не собираюсь платить какому-то старому маразматику за то, чтобы он обучил его паре фокусов! — завопил дядя Вернон.

Это, похоже, было последней каплей. Хагрид ухватил свой зонтик и завертел его над головой.