Гарри Поттер и философский камень

— Никому! — загремел он. — Не позволю! Оскорблять! Альбуса! Дамблдора! В моём! Присутствии!!!

Он со свистом опустил зонтик и указал им на Дадли. Что-то сверкнуло лиловым, хлопнуло, взвизгнуло, и Дадли завертелся на месте, прикрывая руками свой толстый зад и воя от боли. Когда он повернулся спиной, стало видно, что сквозь дыру в штанах проглядывает маленький поросячий хвостик крючком.

Дядя Вернон взревел белугой, утянул Дадли и тётю Петунию в другую комнату и захлопнул за собой дверь, бросив на Хагрида прощальный, полный ужаса взгляд. Хагрид смотрел на зонтик, поглаживая бороду.

— Не стоило, конечно, так распаляться, — сказал он удручённо, — да и не вышло всё одно. Я его в свинью хотел обратить, да он, стало быть, и так порядочной свиньей был, ну, я и не рассчитал.

Он искоса глянул на Гарри из-под мохнатых бровей.

— Если ты там в Хогвартсе не особо про это дело станешь распространяться, буду весьма обязан, — сказал он. — Честно говоря, колдовать-то мне не разрешается. Чуть-чуть только можно было, чтобы до тебя добраться, письмо тебе отдать и вообще… Я отчасти потому-то так этому заданию и радовался…

— А почему колдовать не разрешается? — спросил Гарри.

— Ну, в общем… Я тоже учился в Хогвартсе, было дело, да вот… исключили меня, по правде сказать. На третьем годе. Ну, и палочку пополам, как водится… А Дамблдор, он меня егерем и оставил. Что за человек, Дамблдор-то… Да.

— А за что исключили?

— Поздно уже, а у нас дел назавтра — тьма, — громко сказал Хагрид. — В город надо, книжки покупать и остальное всякое.

Он стянул с себя свой тяжёлый чёрный плащ и кинул его Гарри.

— Ты под этим покемарь, — сказал он. — Ежели шевелиться начнёт, так ты не пугайся. У меня там, кажется, семейка сонь в одном кармане поселилась.

Глава пятая. Пендикулярный переулок

На следующее утро Гарри проснулся рано. Хотя вокруг было уже светло, он держал глаза крепко зажмуренными.

— Мне приснился сон, — твёрдо объявил он сам себе. — Во сне ко мне приходил великан по имени Хагрид, сказать, что я поеду в школу для колдунов. Сейчас я открою глаза, и окажусь дома, в своём чулане.

Раздался громкий стук.

«А вот и тётя Петуния, колотится в дверь», — с упавшим сердцем подумал Гарри, но глаз так и не открыл — такой чудесный сон не хотелось упускать. Тук. Тук. Тук.

— Ладно, — пробормотал Гарри. — Уже встаю.

Он сел, и с него упал тяжелый плащ Хагрида. Лачуга была залита солнцем, от шторма не осталось и следа, сам Хагрид храпел в углу на проломленном диване, а за окном сидела сова и стучала лапкой в стекло. В клюве она сжимала газету. Гарри вскочил, чувствуя, что счастье наполняет его, как на ярмарке надувают газом воздушные шарики. Он бросился к окну и распахнул его. Сова влетела в комнату, сделала широкий полукруг и сбросила газету прямо на Хагрида, который и не подумал проснуться. Потом она спорхнула на пол и напала на плащ.

— Прекрати.

Гарри попробовал отогнать сову, но та злобно щелкнула на него клювом, не переставая теребить плащ.

— Хагрид! — громко позвал Гарри. — Тут сова какая-то…

— Да заплати ты ей, — пробормотал Хагрид с дивана.

— Чего?

— Она же газету принесла, заплатить надо. В карманах пошарь.

Хагридов плащ, похоже, состоял из одних карманов — связки ключей, мешочек дроби, мотки ниток, мятные подушечки, чай в пакетиках… Наконец Гарри попалась пригоршня странных с виду монет.

— Пять кнутсов, — сказал Хагрид сонно.

— Кнутсов?

— Маленькие такие, медные.

Гарри отсчитал пять медных монеток, а сова протянула лапку, чтобы Гарри было удобнее засунуть их в маленький кожаный кошелёчек, привязанный к ней. Как только он это сделал, она тут же вылетела в окно.

Хагрид сладко зевнул, потянулся и сел на останках дивана.

— И нам пора бы двигать, Гарри, столько дел сегодня, надо до Лондона доехать, купить всё, что полагается для школы.

Гарри всё вертел в руках волшебные монетки, разглядывая их со всех сторон. Ему вдруг пришла в голову мысль, от которой счастливый шарик внутри стал быстро сдуваться.

— М-м-м… Хагрид?

— Ага… — отозвался Хагрид, натягивая сапоги.

— Денег-то у меня нет… А дядя Вернон говорил вчера… Он сказал, что за меня платить не станет, чтобы я колдовству учился.

— Не бери в голову, — успокоил его Хагрид, вставая и почёсывая в затылке. — Ты уж не думаешь ли, что родители тебе ничегошеньки не оставили?

— Но ведь дом-то… он же развалился…

— Эх, парень, да кто ж деньги дома-то держит? Не, перво-наперво мы с тобой направляемся в Гринготт. Банк колдунов. Давай-ка сардельку съешь — они и в холодном виде ничего себе. А я бы от кусочка торта твоего деньрожденного не отказался…

— У колдунов и банки есть?

— Не банки, а банк. Гринготт. Он один. Гоблины им заведают.

— Гоблины?