Гарри Поттер и Философский камень [Махаон]

И вытащил из внутреннего кармана чёрного плаща слегка помятую коробку. Гарри дрожащими руками открыл её и обнаружил внутри большой липкий шоколадный торт, на котором зелёной глазурью было выведено: «С днём рождения, Гарри!»

Задрав голову, Гарри посмотрел в лицо огромному человеку. Он хотел сказать спасибо, но это слово потерялось где-то на пути ко рту, и вместо «спасибо» он прошептал:

– Вы кто?

Великан хохотнул:

– Точно, не познакомились. Рубеус Огрид, хранитель ключей и вообще всех угодий «Хогварца».

Протянув громадную ладонь, он вобрал в неё руку Гарри до самого локтя и потряс.

– Ну, как с чайком-то? – напомнил он, потирая руки. – Кстати, и от чего покрепше тоже не откажусь.

Его взгляд упал на пустой очаг, где валялись съёжившиеся пакетики из-под чипсов. Он фыркнул и склонился к очагу. Никто не заметил, что он такое сделал, но буквально через секунду за решёткой уже полыхал огонь. По отсыревшей хижине разлился уютный свет, и Гарри обдало теплом, словно он очутился в горячей ванне.

Гигант развалился на диване, который изрядно просел под его весом, и принялся выкладывать из карманов плаща всякую всячину: медный чайник, упаковку сарделек, кочергу, заварочный чайник, несколько щербатых кружек и бутылку янтарной жидкости, к которой основательно приложился, прежде чем заняться ужином. Вскоре в хижине аппетитно запахло сардельками – те весело потрескивали на огне. Пока Огрид трудился, все молчали, но, стоило ему снять с кочерги первые шесть сочных, пахучих, слегка подгоревших сарделек, Дудли встрепенулся. Дядя Вернон предостерег:

– Не бери у него ничего, Дудли!

Гигант презрительно фыркнул.

– 

Твоего кабанчика, Дурслей, больше откармливать ни к чему, так что угомонись.

И он протянул сардельки Гарри. Тот проголодался невыносимо и уж точно в жизни не ел ничего вкуснее, но всё равно не сводил глаз с великана. А поскольку никто ему ничего не объяснял, он решился спросить сам:

– Извините, я так и не понял. Кто вы?

Гигант основательно отхлебнул чаю и утёр рот рукой.

– Зови меня Огрид, – сказал он, – как все. Я уж говорил, я – хранитель ключей в «Хогварце». Про «Хогварц» ты, яс’дело, знаешь…

– Мм… нет, – признался Гарри.

Огрид остолбенел.

– Извините, – быстро добавил Гарри.

– Извините? – рявкнул Огрид, обращая грозный взгляд к Дурслеям, которые съёжились и попятились в темноту. – Это уж ихнее дело – извиняться! Ну, письма до тебя не доходили, ладно. Но чтоб ребёнок не знал про «Хогварц» – тут прям хоть караул кричи! Сам-то ты чего, никогда не интересовался, где твои предки всему обучились?

– Чему – всему? – не понял Гарри.

– 

ЧЕМУ ВСЕМУ? – громовым раскатом повторил Огрид. – А ну-ка, обожди-ка!

Он вскочил. В ярости он, казалось, заполнил собой всю лачугу. Дурслеи вжались в стену.

– Это ж как же прикажете понимать?! – зарычал Огрид. – Стало быть, этот мальчонка – вот этот вот самый – не знает ничего – ничегошеньки – НИ ПРО ЧТО?!

Это уже чересчур, подумал Гарри. Он, в конце концов, ходит в школу, да и оценки у него неплохие.

– Ну, кое-что я знаю, – вмешался он. – Считать умею и прочее.

Огрид только отмахнулся:

– Про наш мир, я имею в виду. Твой мир. Мой мир. Мир твоих родителей.

– Какой мир?

Видно было, что Огрид готов взорваться.

– 

Дурслей! – грозно пророкотал он.

Дядя Вернон мертвенно побледнел и прошептал что-то вроде «тыры-пыры».

Огрид потрясённо смотрел на Гарри.

– Но должен же ты знать про мамку с папкой! – сказал он. – Они же знаменитые! И ты сам – знаменитый!

– Что? Мои… мои мама и папа… они разве знаменитые?

– Не знает… не знает… – Огрид, запустив руку в волосы, ошарашено уставился на Гарри. – И тебе не сказали, кто ты есть? – спросил он после долгой паузы.

Дядя Вернон вдруг набрался храбрости.

– Замолчите! – потребовал он. – Немедленно замолчите, сэр! Я запрещаю рассказывать мальчику что бы то ни было!

Человек и похрабрее Вернона Дурслея дрогнул бы под свирепым взором, которым наградил его в ответ Огрид; когда же великан заговорил, каждый звук буквально вибрировал от гнева.

– Ему не сказали? Не сказали, что было в письме, которое оставил при нём Думбльдор? Да я сам там был! Сам всё видел! Яс’ те, Дурслей? И ты все годы скрывал?

– 

Что скрывал? – возбужденно спросил Гарри.

– МОЛЧАТЬ! ЗАПРЕЩАЮ! – в панике завопил дядя Вернон.

Тетя Петуния задохнулась от ужаса.

– Ой, да увяньте вы оба, – презрительно бросил Огрид и провозгласил: – Гарри! Ты – колдун.

В лачуге повисло молчание. Только слышно было, как грохочет море и свищет ветер.

– Я – кто? – ахнул Гарри.

– Колдун, яс’дело, – повторил Огрид и вновь плюхнулся на диван, со стоном просевший ещё ниже. – И оченно неплохой, ежели чуток натренируешься. С такими предками кем тебе ещё быть? Короче, давай-ка уже прочитай письмецо.

Гарри протянул руку к вожделенному желтоватому конверту, адресованному «Море, Лачуга на скале, Жёсткая половица, мистеру Г. Поттеру». Он развернул письмо.

«ХОГВАРЦ»

ШКОЛА КОЛДОВСТВА и ВЕДЬМИНСКИХ ИСКУССТВ

Директор: Альбус Думбльдор