Гарри Поттер и методы рационального мышления

— Прекрасно, — послышался голос смерти, теперь с нотками холодного веселья. — Я принимаю твои условия. Тебе — умереть, а ребёнку — жить. А теперь брось палочку, чтобы я мог убить тебя.

Повисла жуткая тишина.

Лорд Волдеморт засмеялся ужасным презрительным смехом.

А затем, голос Лили Поттер вскрикнул в отчаянной ненависти

— Авада ке…

Голос, несущий смерть, закончил первым, проклятием быстрым и точным.

— Авадакедавра.

Ослепительная зелёная вспышка отметила смерть Лили Поттер.

А мальчик в колыбельке увидел их. Глаза. Сверкающие ярко-красные глаза, светящиеся, как маленькие солнца. Встретившись с глазами Гарри, они заполнили собой всё пространство…

* * *

Другие дети увидели, как Гарри Поттер упал, они услышали его крик, тонкий, пронзительный, режущий уши, словно ножом.

Директор крикнул «Экспекто Патронум!», и в яркой серебряной вспышке возродился сияющий феникс.

Но ужасный крик Гарри Поттера продолжался и продолжался, даже когда директор поднял его на руки и понёс прочь от дементора, даже когда Невилл и профессор Флитвик одновременно бросились за шоколадом и…

Гермиона узнала, она моментально узнала свой кошмар, который теперь становился реальностью, каким-то образом он становился правдой.

— Дайте ему шоколад! — запоздало потребовал профессор Квиррелл. Маленькая фигурка профессора Флитвика уже метнулась навстречу бегущему директору.

Гермиона тоже побежала к ним, хоть и не знала, чем она может помочь…

— Вызовите патронусов! — крикнул директор, поднося Гарри к месту, где стояли авроры. — Все, кто может! Поставьте их между Гарри и дементором! Он всё ещё пожирает его!

На миг все замерли в ужасе.

— Экспекто Патронум! — крикнули профессор Флитвик и аврор Горянов, а затем и Энтони Голдштейн, правда, сначала у него не получилось, а потом Парвати Патил, первая же попытка которой увенчалась успехом. Энтони попробовал ещё раз — его серебряная птица расправила крылья и крикнула на дементора. Дин Томас прорычал слова заклинания, будто они были написаны огнём, и его палочка дала жизнь огромному белому медведю. Восемь пылающих патронусов встали между Гарри и дементором. Дамблдор положил мальчика на высохшую траву, но крик Гарри всё не смолкал.

Гермиона не могла вызвать патронуса, поэтому она просто побежала к лежащему мальчику. Мысленно она пыталась понять, как долго Гарри уже кричит. Двадцать секунд? Дольше?

Лицо Альбуса Дамблдора выражало страшное страдание и замешательство. В его руках была длинная чёрная палочка, но он не произносил никаких заклинаний, только в ужасе смотрел на тело Гарри, бьющееся в конвульсиях…

Гермиона не знала, что делать, она не знала, что делать, она не понимала, что происходит, и самый могущественный волшебник в мире, казалось, был растерян не меньше её.

— Используйте своего феникса! — прорычал профессор Квиррелл. — Заберите его подальше от дементора!

Без единого слова директор поднял Гарри и исчез во вспышке пламени вместе с внезапно появившимся Фоуксом. Патронус директора тоже исчез с того места, где охранял дементора.

Ужас, замешательство и внезапные перешёптывания.

— Мистер Поттер поправится, — повысил голос профессор Квиррелл, но его тон вновь был спокойным. — Думаю, прошло чуть больше двадцати секунд.

А затем ослепительный белый феникс появился вновь, как будто он прилетел откуда-то, существо из лунного света возникло перед Гермионой и прокричало ей голосом Альбуса Дамблдора:

— Он всё ещё пожирает его, даже здесь! Как? Если тебе это известно, Гермиона Грейнджер, ты должна сказать мне! Говори!

Старший аврор уставился на неё, как и многие ученики. Профессор Флитвик не повернулся, он держал свою палочку нацеленной на профессора Квиррелла, который подчёркнуто держал свои руки на виду.

Медленно тянулись секунды, которые уже никто не считал.

Она не могла вспомнить, она не могла чётко вспомнить свой кошмар, она не могла вспомнить, почему она считала его таким реальным, почему она боялась…

Гермиона осознала, что именно ей следует сделать, и это было тяжелейшим решением в её жизни.

Что если с Гарри случилось то же самое, что и с ней?