Гарри Поттер и методы рационального мышления

Дверь лазарета закрылась за Гарри. Мальчик-Который-Выжил шёл быстро и целеустремлённо, на ходу запахивая Мантию невидимости. Предположительно, вскоре профессор Квиррелл попросит о помощи, и трое старшекурсников проводят профессора Защиты в какое-то тихое место, например, в лес, под предлогом желания посмотреть на озеро или чего-то в этом духе. В место, где профессор Защиты сможет безопасно съесть единорога, после того как спадёт трансфигурация, наложенная Гарри.

И затем профессору Квирреллу станет лучше на какое-то время. Он вновь обретёт прежнюю силу, но на гораздо более короткий срок.

Это не продлится долго.

Кулаки Гарри сжались, напряжение растеклось по рукам в пальцы. Если бы курс лечения профессора Защиты не был прерван Гарри и аврорами, которых он же и привёл в Хогвартс...

Глупо винить себя. Гарри знал, что это глупо, но его мозг всё равно продолжал это делать. Он искал, аккуратно перебирал и отмечал причины, по которым в этом была его вина, независимо от того, насколько глубоко ему приходилось копать.

Как будто мозг Гарри умел огорчаться только тогда, когда что-то происходило по его вине.

Трое семикурсников с серьёзным и обеспокоенным видом разминулись с невидимым Гарри в коридоре, ведущем в лазарет, где их ждал профессор. Так выглядят другие люди, когда они огорчены?

Или же, на каком-то уровне, им действительно было всё равно, как и думал профессор Квиррелл?

У Смертельного проклятия есть второй уровень.

Мозг Гарри решил загадку сразу же, как только её услышал, как будто бы это знание всегда было внутри него, выжидая, чтобы стать явным.

Гарри однажды читал в какой-то книге, что противоположностью счастья является не грусть, а скука. Автор писал, что, когда ты хочешь быть счастливым, ты ищешь не то, что сделает тебя счастливым, а то, что тебя увлечёт. И по той же логике ненависть не была полной противоположностью любви. Даже ненависть является в своём роде уважением, которое ты испытываешь к чьему-то существованию. Если кто-то заботит тебя настолько, что ты предпочёл бы видеть его мёртвым, а не живым, значит, ты думаешь о нём.

Эта мысль посетила его уже давно, ещё перед судом, в разговоре с Гермионой, когда она сказала что-то о предвзятости магической Британии и привела серьёзные и свежие аргументы. И Гарри тогда подумал, но не стал говорить, что, по крайней мере, магическая Британия позволила ей учиться в Хогвартсе, чтобы выражать своё презрение.

В отличие от некоторых людей, живущих в некоторых странах, которые, как говорят, являются такими же людьми, как и все остальные, и которые, как говорят, считаются разумными существами, более ценными, чем любой единорог. Но кому, тем не менее, не позволено жить в магловской Британии. Как минимум, по этой причине у маглов не было права задирать нос перед волшебниками. Маглорождённым в магической Британии приходилось несладко, но их, по крайней мере, туда впускали, поэтому они могли получить направленные в них плевки лично.

Что смертоноснее ненависти и не имеет предела?

— Равнодушие, — прошептал Гарри вслух секрет заклинания, которое он никогда не сможет использовать, и продолжил свой путь в библиотеку, чтобы найти и прочитать хоть что-то о Философском Камне.

Глава 103. Экзамен

4 Июня 1992 года.

В гостиной Слизерина Дафна Гринграсс писала письмо своей леди-матери (та на удивление упорно не желала делиться властью, хотя и была не в состоянии управлять ситуацией непосредственно здесь, в Хогвартсе), когда через дверной портрет в гостиную ввалился Драко Малфой, шатаясь под тяжестью, должно быть, дюжины томов. Следом за ним появились Винсент и Грегори, каждый из которых тащил ещё столько же. Сопровождавший Малфоя аврор заглянул в комнату, после чего удалился в неизвестном направлении.

Драко огляделся, а затем, судя по всему, его посетило какое-то озарение, и он направился к Дафне. Винсент и Грегори последовали за ним.

— Поможешь мне прочесть эти книги? — запыхавшись, спросил Драко.

— Эм-м? — занятия уже закончились, оставались только экзамены, да и вообще, с каких это пор сами Малфои просят Гринграссов помочь с домашним заданием?

— Все эти книги, — многозначительно произнёс Драко Малфой, — мисс Грейнджер брала в библиотеке между первым и шестнадцатым апреля. Я думал посмотреть, нет ли в них каких-нибудь улик, но теперь мне пришла в голову мысль, что ты можешь мне помочь, поскольку ты знала мисс Грейнджер лучше.

Дафна уставилась на книги.

— Генерал прочитала всё это за две недели? — в сердце что-то кольнуло, но она подавила это ощущение.

— На самом деле, я не знаю, прочитала ли мисс Грейнджер их все, — ответил Драко и назидательно поднял палец. — Более того, мы даже не знаем, читала ли она из этого хоть что-нибудь и брала ли их вообще. В смысле, всё, что мы наблюдаем — это записи в библиотечном журнале...