Гарри Поттер и Огненная Чаша

Вот уже целых три года Гарри пытался представить себе смерть своих родителей, с тех самых пор, как узнал, что они были убиты и что именно произошло в ту ночь: как Червехвост выдал Вольдеморту информацию о том, где они скрываются, и как Вольдеморт пришел к ним в дом. Как он сначала убил Гарриного отца. Как Джеймс Поттер старался задержать Черного Лорда и кричал жене, чтобы она хватала Гарри и бежала… а Вольдеморт бросился к Лили Поттер и приказал ей отойти, чтобы он мог убить Гарри… она умоляла его убить себя вместо сына и отказывалась отойти от ребенка… Вольдеморт убил и ее тоже, и только потом обратил свою палочку на Гарри…

Эти подробности стали известны Гарри потому, что, когда в прошлом году он оказывался близко от дементоров, ему слышались голоса родителей в момент их смерти — ибо такова была страшная сила дементоров: заставлять свои жертвы вновь переживать худшие минуты их жизни и топить их, обессиленных, в собственном отчаянии…

Словно издалека, до Гарри снова донесся голос Хмури. С огромным усилием он вернулся в настоящее и стал слушать.

— Авада Кедавра — это такое проклятие, которое требует огромной колдовской силы — вы можете все вместе уставить на меня палочки и произнести нужные слова, а у меня, самое большее, пойдет кровь из носа. Но это неважно. Я здесь не для того, чтобы обучать вас, как его исполнить.

— Естественно, возникает вопрос: зачем, если нет контрзаклятия, я показываю вам это? Потому что вы должны знать. Вы должны знать все, вплоть до самого худшего. Вы не должны попасть в такую ситуацию, когда к вам смогут применить это проклятие. НЕУСЫПНАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — снова проревел он, и снова все подпрыгнули на месте.

— Стало быть… Вышеупомянутые три проклятия — Авада Кедавра, подвластья и пыточное — известны как непоправимые проклятия. Использования любого из них применительно к другому человеческому существу достаточно, чтобы заслужить пожизненное заключение в Азкабане. Вот с чем вам предстоит бороться. И я должен научить вас, как. Вас нужно подготовить. Вооружить. Но главное — вы должны научиться неусыпной, неослабевающей бдительности. Достаньте перья… запишите…

Они провели остаток урока, делая записи о каждом из непоправимых проклятий. Никто не произнес ни слова, пока не прозвучал колокол — но, когда Хмури отпустил класс, и ребята вышли из кабинета, их словно прорвало. Большинство с благоговейным ужасом обсуждало действие проклятий: «Видели, как он извивался?».. «…а как он его убил — раз и нету!»…

Они говорили об этом, как об уроке, словно побывали на увлекательном представлении — а вот Гарри все это не показалось таким уж захватывающим, как, впрочем, и Гермионе.

— Пошли скорей, — напряженным тоном поторопила она друзей.

— Опять в твою дурацкую библиотеку? — спросил Рон.

— Нет, — коротко ответила Гермиона, показывая в боковой коридор. — Видишь — Невилль.

Невилль стоял один посреди коридора и широко раскрытыми, невидящими глазами смотрел в противоположную стену. На лице у него застыло выражение ужаса, появившееся тогда, когда Хмури демонстрировал действие пыточного проклятия.

— Невилль, — мягко позвала Гермиона.

Невилль повернул голову.

— А, привет, — заговорил он более высоким, чем обычно, голосом. — Интересный урок, да? Интересно, что на обед — умираю с голоду, а вы?

— Невилль, что с тобой? — спросила Гермиона.

— Со мной ничего, я в порядке, — забормотал Невилль все тем же противоестественно-звонким голосом. — Очень интересный обед — в смысле, урок — что там на еду?

Рон испуганно посмотрел на Гарри.

— Невилль, что?…

Но по коридору зазвучало знакомое клацанье, ребята обернулись и увидели, что к ним ковыляет профессор Хмури. Все четверо застыли и молча, с некоторым страхом, взирали на учителя, но, когда тот заговорил, голос его рокотал тише и ласковее, чем когда-либо до этого.

— Ничего, сынок, — сказал он Невиллю, — пойдем-ка мы с тобой ко мне в кабинет… Пошли… чайку попьем…

Перспектива пить чай с Хмури, казалось, еще больше напугала Невилля. Он ничего не ответил и не пошевелился.

Волшебный глаз повернулся к Гарри:

— С тобой все в порядке, Поттер?

— Да, — ответил Гарри, почти что с вызовом.

Волшебный глаз слегка задрожал в глазнице, рассматривая Гарри.

Затем Хмури произнес:

— Вы должны знать. Может быть, это жестоко, но вы должны знать. Нет смысла притворяться… м-да… пойдем, Длиннопопп, у меня есть кое-какие книжки, они тебе понравятся..

Невилль бросил умоляющий взгляд на Гарри, Рона и Гермиону, но те молчали, и у Невилля не осталось выбора. Хмури положил ему на плечо корявую руку, и Невилль позволил себя увести.

— Что это было? — проговорил Рон, наблюдая, как Невилль и Хмури заворачивают за угол.

— Не знаю, — грустно ответила Гермиона.

— Вот это урок, скажи? — по дороге в Большой зал воскликнул Рон, обращаясь к Гарри. — Фред с Джорджем были правы. Он и правда знает свое дело, этот Хмури, скажи? А как он с этой Авадой Кедаврой? Паук вдруг — бац! — и умер…