Гарри Поттер и Орден Феникса

Увы, Огрид вёл себя ничуть не лучше Трелани Он внял советам Гермионы — после Рождества самым страшным существом из всех, что он приводил на урок, был хруп, животное, не отличимое от терьера, но с раздвоенным, как вилка, хвостом, — но кураж явно потерял. На занятиях он отвлекался, дёргался, терял нить объяснений, неверно отвечал на вопросы и всё время опасливо косился на Кхембридж. С Гарри, Роном и Гермионой он держался отчуждённо и решительно запретил им приходить в хижину после наступления темноты.

— Ежели она вас поймает, нам всем головы не сносить, — твёрдо заявил он, и ребятам, которым не хотелось, чтобы Огрид потерял работу, пришлось распрощаться ещё с одним удовольствием.

Казалось, Кхембридж поставила целью лишить Гарри всего, что доставляло ему удовольствие: визитов к Огриду, писем Сириуса, «Всполоха», квидиша. И он мстил ей единственно возможным способом — отдавая все силы Д.А.

После побега Упивающихся Смертью все его ученики, даже Заккерайес Смит, стали заниматься усердно как никогда, что несказанно радовало Гарри. Особенно заметных успехов достиг Невилль. Известие о том, что преступники, замучившие его родителей, находятся на свободе, произвело в нём странную, даже жуткую перемену. Он ни разу не говорил с Гарри, Роном и Гермионой о встрече в больнице; и они, будто повинуясь молчаливому приказу, тоже молчали. Ни слова не было сказано и о побеге Беллатрикс Лестранг и её сообщников. Собственно, на собраниях Д.А. Невилль теперь вообще не разговаривал, но без устали тренировался, стремясь как можно лучше овладеть каждым новым контр-заклятием или порчей. Сосредоточенно хмуря пухлое лицо и не замечая ни боли, ни неудач, он трудился усерднее всех и добился такого прогресса, что это просто пугало. Когда Гарри стал учить группу рикошетному заклятию, которое отражает несильные заклятия так, что они бумерангом возвращаются к нападающему, одна Гермиона сумела овладеть им раньше, чем Невилль.

Гарри многое бы отдал за подобные успехи в окклуменции. Занятия со Злеем, начавшись не самым удачным образом, точно так же и продолжались. Гарри казалось, что с каждым уроком он работает всё хуже.

Раньше шрам саднил нечасто, обычно по ночам, иногда — от случайно пойманных мыслей или настроений Вольдеморта. Теперь он болел почти не переставая, и Гарри очень часто испытывал злость или веселье, которые не имели ничего общего с его собственным настроением, но зато всегда сопровождались особо резкой болью во лбу. Казалось, он превращается в антенну, улавливающую малейшие колебания настроения Вольдеморта, и это ощущение очень досаждало Гарри. К тому же он был уверен, что такая необыкновенная чувствительность появилась после первого же урока окклуменции. Хуже того, сны о коридоре и двери он теперь видел каждую ночь, и они неизменно заканчивались тем, что он стоял перед чёрной дверью, страстно мечтая проникнуть в департамент тайн.

— Может, это как болезнь, — озабоченно предположила Гермиона, когда Гарри пожаловался ей и Рону на своё состояние. — Горячка или что-нибудь в этом роде. Перед улучшением обязательно бывает ухудшение.

— От занятий со Злеем точно становится хуже, — твёрдо сказал Гарри. — Шрам болит так, что меня начинает мутить, и вообще, мне жутко надоело разгуливать по этому коридору. — Он сердито потёр лоб. — Хоть бы дверь наконец открылась, обрыдло уже — стоишь и пялишься на неё как дурак…

— Не смешно, — строго оборвала Гермиона. — Думбльдор считает, что ты не должен видеть сны про коридор, иначе он не попросил бы Злея учить тебя окклуменции. Надо постараться…

— Я стараюсь! — раздражённо закричал Гарри. — Сама бы попробовала! Представь, что Злей лезет тебе в голову — каково?

— Может… — задумчиво проговорил Рон.

— Может что? — довольно резко спросила Гермиона.

— Может, Гарри не виноват, что у него не получается блокировать сознание, — мрачно закончил Рон.

— Что ты хочешь этим сказать? — не поняла Гермиона.

— А то! Вдруг Злей на самом деле вовсе не помогает Гарри…

Гарри и Гермиона изумлённо воззрились на Рона. Тот ответил тяжёлым, многозначительным взглядом и очень тихо продолжил:

— Что, если он, наоборот, хочет побольше приоткрыть сознание Гарри… чтобы Сами-Знаете-Кому было легче…

— Замолчи, Рон, — гневно перебила Гермиона. — Ох уж эти твои подозрения! Ведь они ни разу не оправдались! Думбльдор Злею доверяет, он работает в Ордене — чего ещё нужно?

— Он был Упивающимся Смертью, — упрямо сказал Рон. — И у нас нет ни одного реального доказательства, что его убеждения изменились.

— Думбльдор ему доверяет, — повторила Гермиона. — А не верить Думбльдору — значит не верить никому.

* * *