Гарри Поттер и Орден Феникса

— Я знаю только, что всех, кто там работает, в министерстве называют «неописуемые», — нахмурился Рон. — Потому что никто толком не в курсе, чем они занимаются...Странный какой-то у них арсенал.

— Вовсе не странный, наоборот, — сказала Гермиона. — Наверно, это сверхсекретная разработка... Гарри, ты точно здоров?

Гарри в этот момент с силой прижал обе руки ко лбу, словно пытаясь как следует его разгладить.

— Да... нормально. — Он опустил руки — они дрожали. — Просто мне что-то... Не нравится мне эта окклуменция.

— Видимо, это естественно, когда тебе раз за разом проникают в сознание, — посочувствовала Гермиона. — Слушайте, пойдёмте- ка в общую гостиную, там будет удобнее.

Но в гостиной было полным-полно народу, и все смеялись и вопили от восторга: Фред с Джорджем демонстрировали свои последние изобретения.

— Уборы головные! — орал Джордж. Фред в это время размахивал перед публикой остроконечной шляпой с пушистым розовым пером. — Два галлеона штука! Следите за Фредом!

Сияющий Фред с размаху нахлобучил шляпу на голову. Сначала он постоял как дурак, затем и шляпа и голова растворились в воздухе.

Кто-то из девочек завизжал, остальные зашлись от хохота.

— А теперь снимаем! — закричал Джордж. Фред пощупал воздух над плечом, сорвал шляпу, и голова появилась снова.

— Интересно, в чём принцип действия? — Гермиона, отвлекшись от домашней работы, наблюдала за близнецами. — Понятно, конечно, что это какая-то форма заклятия невидимости, но... расширение поля невидимости за пределы зачарованного объекта... очень умно... Впрочем, наверное, недолго действует...

Гарри не ответил, ему было нехорошо.

— Я сделаю уроки завтра, — пробормотал он и затолкал книги обратно в рюкзак.

— Запиши в дневник домашних заданий! — живо предложила Гермиона. — Чтобы не забыть!

Гарри с Роном переглянулись. Гарри полез в рюкзак, достал дневник и очень осторожно его открыл.

— Не забудь про делишки, тупая мартышка! — брюзжал тот, пока Гарри записывал задание Кхембридж. Гермиона, улыбаясь, созерцала эту сцену

— Я, пожалуй, пойду спать, — сказал Гарри и убрал дневник, думая о том, что надо будет при первой же возможности случайно уронить эту дрянь в камин.

Он прошёл через гостиную, увернулся от Джорджа — тот попытался нацепить на него убор головной — и наконец добрался до тихой и прохладной каменной лестницы, ведущей в спальни мальчиков. Его тошнило, как после видения змеи, но он решил, что стоит немного полежать, и всё пройдёт.

Гарри открыл дверь спальни, перешагнул порог — и голову пронзила такая страшная боль, словно кто-то воткнул в неё острый клинок. Гарри перестал понимать, где находится, что делает, не помнил даже собственного имени...

В ушах звенел безумный смех... он был счастлив, он давно не бывал так счастлив... он в буйном экстазе торжествовал победу... случилось нечто прекрасное, восхитительное...

— Гарри? ГАРРИ!

Кто-то ударил его по лицу. Хохот на секунду прервался, раздался крик боли. Счастье улетучивалось, но смех не умолкал...

Гарри открыл глаза и понял, что смеётся он сам. В тот же миг смех прекратился. Гарри, задыхаясь, лежал на полу и смотрел в потолок. Голова раскалывалась. Над ним склонился перепуганный Рон:

— В чём дело?

— Не... не знаю, — выдохнул Гарри и сел. — Он очень счастлив... очень...

— Сам-Знаешь-Кто?

— Случилось что-то хорошее, — еле вымолвил Гарри. Его бил озноб, как тогда, после змеиного видения, и сильно тошнило. — Он давно этого ждал.

Слова прозвучали так, словно их произнёс кто-то чужой, — как тогда, в раздевалке на стадионе. Но Гарри не сомневался, что это истинная правда. Он глубоко дышал, усилием воли сдерживая рвоту, радуясь, что на этот раз его не видят Дин и Шеймас.

— Гермиона велела пойти проверить, как ты, — тихо сказал Рон, помогая Гарри подняться. — Она говорит, что сейчас, после того как Злей влезал в твоё сознание, у тебя ослабла защита... Но всё-таки в конечном итоге это ведь поможет, да?

Рон, укладывая Гарри в постель, смотрел на него с сомнением. Гарри без убеждения кивнул и повалился на подушки. За сегодняшний день он падал столько раз, что ломило всё тело, а шрам дёргало не переставая. Поневоле приходилось сделать вывод, что первое занятие окклуменцией не укрепило, а ослабило сопротивляемость сознания. Гарри лежал и в страхе гадал, что могло столь безмерно осчастливить Вольдеморта — так сильно тот не ликовал целых четырнадцать лет.

Глава двадцать пятая. Жук, зажатый в угол

Ответ на свой вопрос Гарри получил утром, как только Гермионе принесли свежий номер «Оракула». Развернув газету, она некоторое время застывшим взглядом смотрела на первую полосу, а потом вскрикнула, да так, что поблизости все испуганно обернулись.

— Что? — хором спросили Гарри и Рон.

Вместо ответа Гермиона положила газету на стол и ткнула пальцем. С чёрно-белых фотографий смотрели девять колдунов и одна ведьма. Одни молча ухмылялись, другие вызывающе барабанили пальцами по рамкам. Каждое фото сопровождалось подписью — имя, фамилия и преступление, послужившее причиной заключения в Азкабан.