Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)

— Знаешь, — сказал Фини Нигелл громче, чем Гарри, — что мне не нравилось в моих учениках, так это их абсолютная уверенность в своей правоте. К тебе это не относится, наша юная неотразимая звезда, но, думаю, у директора Хогвартса есть причины, по которым он не посвятил тебя в свои планы! Ты когда-нибудь задумывался над тем, что советы Дамблдора еще не причинили тебе вреда? Нет. Нет, ты, как и все молодые юнцы, думаешь, что ты и сам способен все понять и почувствовать. Наверное, ты уверен, что ты — единственный, кто чувствует опасность, единственный, способный догадаться о планах Темного Лорда —

— Я вхожу в его планы? — перебил его Гарри.

— Я этого не говорил, — ответил Фини, пристально рассматривая свои шелковые перчатки. — Ты меня извини, но у меня есть дела поважнее, чем выслушивать вспыльчивый бред… прощай.

И Нигелл исчез, зайдя за край своего портрета.

— Отлично! Можешь валить отсюда! — крикнул Гарри пустой раме. — И передай Дамблдору спасибо за подробное сообщение!

Портрет не ответил. Пылая от гнева, Гарри оттащил чемодан обратно к своей кровати, и упал лицом вниз на старое покрывало, с закрытыми глазами и тяжелой болью по всему телу. У него было такое чувство, будто он путешествовал долго-долго… ему не верилось, что еще двадцать четыре часа назад, под омелой, к нему подошла Чжоу Чанг… он был таким уставшим… но и заснуть он боялся… он не знал, сможет ли он сопротивляться… Дамблдор просил его остаться, а значит, он может поспать… но он боялся… вдруг это случится снова?

Гарри провалился во тьму…

В его голове словно запустился заранее подготовленный фильм. Он шел по пустому коридору к простой черной двери, проходя мимо грубых каменных стен, факелов… он открыл дверь и вышел на лестничный пролет… он поднялся по ступенькам и пошел влево…

Он дошел до черной двери, но не смог её открыть… он стоял и смотрел на неё, ожидая, что та откроется… за ней лежало что-то, чего он желал всем сердцем… его самая заветная мечта… если бы только шрам не горел так сильно… он смог бы думать отчетливее…

— Гарри, — сказал голос Рона где-то вдалеке, — мама зовет всех ужинать, но если не хочешь, можешь не идти, она оставит для тебя что-нибудь.

Гарри открыл глаза, но Рона в спальне уже не было. Он боится оставаться со мной один на один, подумал Гарри. Из-за того, что сказал Грюм.

Гарри подумал о том, что теперь все боятся его — после того, как узнали о том, что с ним творится. Он не пойдет ужинать, не станет беспокоить их своим присутствием. Гарри повернулся на бок и почти сразу провалился в сон. Проснулся он поздно утром; в желудке урчало от голода. Рон спал на соседней кровати. Оглядев комнату, Гарри увидел в рамке темный силуэт Фини Нигелла, и ему подумалось, что Дамблдор приставил Нигелла следить за ним — на случай, если Гарри нападет на кого-нибудь.

Чувство вины возросло в нем ещё сильнее. Зря он подчинился указу Дамблдора… теперь в Гриммальде ему не место… уж лучше было бы отправиться на Тисовую улицу…

* * *

Этим утром все готовили дом к Рождеству. Сириус был в необычном для него отличном настроении; на радостях он даже распевал рождественские гимны. Сириус был счастлив оттого, что на праздники у него появилась компания. Гарри слышал его голос, отдававшийся эхом в холодной гостиной, где Гарри сидел один, смотря в окно на побелевший от снега двор. Гарри подумал, что все они сейчас сплетничают о нём, раз уж он не появляется у них на глазах. Когда он услышал ласковый голос миссис Уизли, позвавшей его на обед, он поднялся вверх по лестнице и остался там.

В шесть часов вечера раздался звонок в дверь, и миссис Блэк начала вопить. Уверенный в том, что это пришел Миндигус или кто-то из Ордена, Гарри поудобнее уселся у стены в комнате Клювокрыла, где он прятался, стараясь не думать о своем голоде и подбрасывая дохлых мышей гиппогрифу. Он чуть не подпрыгнул от испуга, когда в дверь комнаты громко постучали.

— Я знаю, что ты там, — раздался голос Гермионы. — Может, ты мне откроешь? Я хочу с тобой поговорить.

— Что ты здесь делаешь? — выпалил Гарри, открывая дверь. Клювокрыл скреб пол когтями, пытаясь найти оброненный кусок мыши. — Я думал, ты катаешься на лыжах с родителями.

— Ну, если честно, лыжи — не мой вид спорта, — ответила Гермиона. — Вот я и приехала сюда на Рождество. — В её волосах были снежинки, а лицо порозовело от холода. — Только не зови Рона. Я убедила его, что лыжи — это класс, чтобы он не смеялся надо мной. Родители немного расстроились, но я им сказала, что все, кто беспокоится об экзаменах, остались в Хогвартсе. Они согласились, потому что переживают за мои оценки. А теперь, — сказала она оживлённо, — пойдем в вашу комнату. Мама Рона зажгла там камин и оставила бутерброды.

Гарри спустился на второй этаж вслед за Гермионой. Войдя в спальню, он с удивлением обнаружил там Рона и Джинни, сидящих на кровати.