Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)

Она села за свой стол и приступила к чему-то, похожему на стопку сданных для проверки конспектов. Гарри поднял в руке отточенное перо и понял, чего не хватает.

— Вы не дали мне чернила, — сказал он.

— Они тебе не понадобятся, дорогой, — ответила Амбридж с едва уловимым смешком в голосе.

Гарри надавил пером на бумагу и вывел: «Я не должен лгать».

Он тут же застонал от боли. На бумаге заблестели слова, выведенные красными чернилами. Одновременно эти же слова проступили на тыльной стороне его ладони, словно вырезанные невидимым скальпелем — и, пока Гарри с недоумением смотрел на свою руку, порезы затянулись, а на руке осталось небольшое покраснение.

Гарри посмотрел на Амбридж. Она тоже посмотрела на него, и её огромный жабоподобный рот растянулся в улыбке.

— Что?

— Ничего, — еле слышно ответил Гарри.

Он снова посмотрел на пергамент, нажал на перо и написал: «Я не должен лгать». Тыльную сторону ладони во второй раз пронзила боль; на ней снова проступили порезы из слов, которые через некоторое время зажили.

Гарри продолжал. Он писал и писал; красные чернила оказались ничем иным, как его собственной кровью. Вновь и вновь слова проступали на его ладони, и заживали, стоило ему в очередной раз прижать перо к бумаге.

За окном кабинета Амбридж стемнело. Гарри не спрашивал, когда ему можно будет уйти. Он даже не смотрел на часы. Он знал, что Амбридж ждёт от него проявления малодушия, и не собирался доставлять ей такого удовольствия, даже если придется сидеть здесь всю ночь, вырезая из своей руки полоски кожи…

— Подойди-ка сюда, — сказала она через время, показавшееся Гарри вечностью.

Он встал. Рука пылала от пронзительной боли. Когда он посмотрел на руку, порезы затянулись, оставив на своём месте красные шрамы.

— Руку, — приказала Амбридж.

Гарри протянул руку. Амбридж взяла её своей лапкой, и Гарри почувствовал прилив отвращения, когда она дотронулась до него жирными короткими пальцами, унизанными сотней уродливых старинных колец.

— Так-так…кажется, эффект пока слабоват… — она улыбнулась. — Ну что же, у нас есть ещё завтрашний вечер, не так ли? Ты можешь идти.

Гарри молча вышел из кабинета. Школа была почти пуста; уже было явно за полночь. Он медленно прошёл по коридору, повернул за угол и, уверенный, что она его не слышит, припустил бегом подальше отсюда.

* * *

Гарри не успел потренироваться Стирающим Заклинаниям, и не сделал сновидческий дневник. Он не закончил наброска преклонителя и не притрагивался к конспектам. На следующее утро он пожертвовал завтраком, чтобы сочинить пару снов на Предсказания, которые были первым уроком, и с удивлением увидел, что Рон занят тем же.

— Почему ты не сделал это прошлой ночью? — спросил Гарри Рона, растерянно осматривавшего комнату в поисках предмета, который можно было бы включить в выдуманный сон. Рон, который спал как убитый, когда Гарри вернулся в спальню, пробурчал что-то типа «был занят», уткнулся в пергамент и заскрипел пером.

— Готово, — сказал он, захлопывая дневник. — Написал, что мне приснился сон про то, как я покупал новые ботинки — надеюсь, она не сделает из этого никаких дурацких выводов…

И они вместе побежали в Северную Башню.

— Как твоё взыскание у Амбридж? Что она заставила делать?

Гарри на секунду замялся, потом произнёс: — Писать.

— Ну, это не смертельно, — заметил Рон.

— Надеюсь… — ответил Гарри.

— А, забыл — она отпустит тебя в пятницу?

— Нет, — ответил Гарри.

Рон сочувственно простонал.

Для Гарри начинался очередной неудачный день; на Трансфигурации у него хуже всех получались Стирающие Заклинания. Вместо обеда он заканчивал набросок преклонителя и, ко всем бедам в придачу, МакГонагалл, Грабли-Дёрг и Синистра задали им новую домашнюю работу. Сделать эту домашнюю работу сегодня вечером Гарри не мог, потому что шёл в кабинет Амбридж на взыскание. К тому же Анджелина Джонсон подловила его на обеде и, выяснив, что его не будет в пятницу на отборе вратаря, сказала, что разочарована в нём, и что команде нужны только те игроки, которые ставят тренировки впереди других дел.

— Я наказан! — кричал Гарри ей вслед. — По-твоему, я жертвую игрой в квиддич ради того, чтобы сидеть взаперти с этой старой жабой?

— По крайней мере, это всего лишь переписывание, — утешительно сказала Гермиона, когда Гарри упал на скамью и уставился на отбивную и пирог с почками, которые даже есть не хотелось. — Это ведь не худшее из наказаний…

Гарри открыл было рот, но промолчал и кивнул. Он и сам не знал, почему не рассказывал Рону с Гермионой: не хотел видеть их напуганные лица, которые и без того ухудшат положение. Он чувствовал, что между ним и Амбридж идёт поединок характеров, чемпионат по выдержке, и не хотел проигрывать его.

— У нас столько домашней работы, хоть вешайся, — пожаловался Рон.

— А почему ты не сделал её вчера вечером? — спросила Гермиона. — Где ты вообще был?

— Я…просто гулял, — увильнул от ответа Рон.

Гарри показалось, что и Рону приходится что-то скрывать.

* * *