Гарри Поттер и Орден Феникса

— Давай, заметано, — донесся голос Дадли.

— Пока, Дад!

— Давай, Большой Ди!

Перед тем, как двинуться дальше, Гарри дождался, пока разойдется остальная часть компании. Когда голоса совсем стихли, он повернул на Магнолия-кресчент и, шагая очень быстро, вскоре услышал впереди Дадли, который, фальшиво насвистывая, непринужденным прогулочным шагом двигался в сторону дома.

— Эй, Большой Ди!

Дадли обернулся.

— О, — буркнул он, — это ты.

— Ну и с каких это пор ты стал «Большим Ди»? — съязвил Гарри.

— Заткнись, — зарычал Дадли и отвернулся.

— Классное имя, — усмехнулся Гарри и, ускорив шаг, нагнал кузена. — Но для меня ты всегда будешь «сладенький Дадличка».

— Я сказал, ЗАТКНИСЬ! — Дадли сжал в кулаки окорокоподобные руки.

— А что, ребята не знают, что тебя твоя мамочка так называет?

— Пошел вон.

— Ты не говоришь ей «пошла вон». А как насчет «Пупсик» и «Дюдик-карапузик», так тебя можно называть?

Дадли ничего не ответил. Казалось, все его самообладание уходило в борьбу с желанием наброситься на Гарри.

— Ну, кого сегодня вечером били? — уже без усмешки спросил Гарри. — Еще одного десятилетнего малявку? Я знаю, что вы сделали с Марком Эвансом позапрошлой ночью…

— Он сам нарвался, — буркнул Дадли.

— Да ну?

— Он мне грубил.

— Да? Сказал, что ты похож на свинью, которую научили ходить на задних ногах? Так это не грубость, Дад, это — правда.

У Дадли дернулся мускул на щеке. Гарри наслаждался бешенством кузена: ему казалось, что он передает Дадли собственное бессилие, сейчас это было для Гарри единственной отдушиной.

Они повернули на узкую дорожку, где Гарри когдато первый раз увидел Сириуса, — дорожка соединяла Магнолия-кресчент с Уистерия-уок. Проулок был нежилым, без уличных фонарей и поэтому более темным, чем соседние улицы. Стены гаража с одной стороны и высокий забор — с другой заглушали шаги.

— Думаешь, ты крутой, раз носишь с собой эту штуку? — спустя несколько секунд спросил Дадли.

— Какую штуку?

— Эту… ту, которую прячешь.

Гарри опять усмехнулся:

— Да я смотрю, Дад, ты не такой глупый, как выглядишь! Но вообщето, если б ты был настолько глупым, то не смог бы одновременно и ходить, и говорить.

Гарри вытащил палочку. И увидел, как косится на нее Дадли.

— Вам не разрешают, — сразу заявил тот. — Я знаю, что не разрешают. Тебя выгонят из этой твоей дурацкой школы.

— Откуда ты знаешь, может там правила изменились, а, Большой Ди?

— Не изменились, — возразил Дадли, но его голос прозвучал не слишком уверенно.

Гарри приглушенно рассмеялся.

— У тебя кишка тонка справиться со мной без этой штуки? — огрызнулся Дадли.

— Да ты сам-то, без четырех дружков в тылу, и десятилетнего не уделаешь… Думаешь, для поддержания боксерского титула нужно колотить всех подряд? Сколько лет было твоему сопернику? Семь? Восемь?

— К твоему сведению, ему было шестнадцать, — рявкнул Дадли, — и он был в отключке двадцать минут после того, как я его свалил, а еще он был в два раза тяжелее тебя. Смотри, вот скажу папе, что ты мне угрожал этой штукой…

— Теперь побежишь к папочке, да? Его сладенький чемпиончик по боксу испугался палочки противного Гарри?

— По ночам ты не такой храбрый, да? — осклабился Дадли.

— Сейчас ночь, Дюдик. Ночью называется время, когда темно, вот как сейчас.

— В смысле, когда ты в кровати! — взъярился Дадли.

Он остановился. Гарри тоже остановился и посмотрел на кузена.

Из того немногого, что можно было увидеть в темноте на здоровенном лице Дадли, Гарри различил его торжествующий взгляд.

— В каком смысле, в кровати я не такой храбрый? — недоуменно переспросил Гарри. — Я что, по-твоему, подушки боюсь или еще чего?

— Я слышал тебя прошлой ночью, — затаил дыхание Дадли. — Как ты разговариваешь во сне. Стонешь.

— В каком смысле? — повторил Гарри, но ему стало не по себе. Прошлой ночью ему опять снилось кладбище.

Дадли резко хохотнул, а потом тонким, жалобным голоском передразнил:

— «Не убивайте Седрика! Не убивайте Седрика!» Кто этот Седрик? Твой дружок?

— У меня… Ты врешь, — машинально отозвался Гарри, но во рту у него пересохло.

Он знал, что Дадли не врет, иначе как бы еще тот узнал про Седрика.

— «Папа! Помоги мне, папа! Он хочет убить меня, папа!» Ха-ха!

— Заткнись, — тихо предупредил Гарри. — Заткнись, Дадли, я тебя предупреждаю!

— «Папа, на помощь! Мама, на помощь! Он убил Седрика! Папа, помоги мне! Он хочет…» Не наставляй на меня эту штуку!

Дадли отступал к забору. Гарри целился палочкой прямо ему в сердце. Ненависть всех четырнадцати лет вскипела в его венах: ну почему нельзя сейчас покончить с Дадли, превратить его в насекомое, бессловесное, шевелящее усиками, пусть так и ползет домой…

— Чтоб больше я никогда от тебя этого не слышал, — зарычал Гарри, — ты меня понял?

— Не целься в меня!

— Я спрашиваю, ты меня понял?

— Не целься в меня!

— ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?

— УБЕРИ ЭТУ ШТУКУ ОТ…

Дадли издал странный, задохнувшийся всхлип, как будто его окунули в ледяную воду.