Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— Фиг его знает, — ответил Рон. — По той же причине, почему он не дал его тебе, пока был жив? По той же причине, почему он оставил тебе старый снитч, а Гермионе — книжку детских сказок?

— И что же это за причина? — Гарри повернулся и взглянул Рону в лицо, изо всех сил надеясь на ответ.

— Нинаю, — сказал Рон. — Иногда я думал, когда я был малость не в себе, что он просто прикалывался или… или просто хотел сделать это потруднее. Но теперь я так не думаю, больше нет. Он знал, что делал, когда отдал мне Делюминатор, верно? Он… ну, — уши Рона покраснели, и он начал внимательно изучать пучок травы у себя под ногами, ковыряя его большим пальцем, — он наверняка знал, что я от вас сбегу.

— Нет, — поправил его Гарри. — Он наверняка знал, что ты будешь хотеть вернуться.

Эти слова явно принесли Рону облегчение, но не избавили его полностью от неловкости. Отчасти чтобы сменить тему, Гарри произнес.

— Кстати о Дамблдоре, ты слышал, что Скитер про него написала?

— О да, — тотчас ответил Рон. — Люди об этом очень много говорят. Конечно, если бы все было по-другому, это стало бы первой новостью, Дамблдор приятель Гринделвальда, ну а сейчас это просто повод поржать для тех, кто не любил Дамблдора, и пощечина для всех, кто считал, что он такой хороший парень. Я лично не думаю, что это так уж много значит. Он был очень молод, когда они…

— Нашего возраста, — перебил Гарри, точно так же как он возразил Гермионе, и что-то в его лице, похоже, намекнуло Рону, что продолжать эту тему не стоит.

Большой паук сидел в центре замерзшей паутины в ежевичном кусте. Гарри нацелил на него волшебную палочку, которую Рон дал ему минувшей ночью; Гермиона снизошла до того, чтобы осмотреть ее, и пришла к выводу, что она из терна.

— Engorgio.

Паук слегка задрожал и покачнулся в своей паутине. Гарри попытался снова. На этот раз паук чуть подрос.

— Прекрати, — резко произнес Рон. — Извини, что я сказал, что Дамблдор был молод, окей?

Гарри совсем забыл о ненависти Рона к паукам.

— Прости — reducio.

Паук не уменьшился. Гарри посмотрел на терновую палочку. Каждое простейшее заклинание, которое он производил этой палочкой в течение сегодняшнего дня, казалось менее мощным, чем те, которые он делал своей фениксовой палочкой. Новая волшебная палочка казалась назойливо незнакомой, словно чья-то чужая кисть, пришитая к его запястью.

— Тебе просто надо тренироваться, — сказала Гермиона, бесшумно приблизившаяся к ним сзади и обеспокоенно наблюдавшая, как Гарри пытается увеличить и уменьшить паука. — Все дело в уверенности, Гарри.

Гарри знал, почему Гермиона хочет, чтобы все было в порядке: она все еще чувствовала свою вину в том, что его палочка сломалась. Он проглотил ответ, вертевшийся у него на языке — что если она думает, что это не играет роли, то пусть возьмет себе терновую волшебную палочку, а Гарри отдаст свою. Однако, стараясь снова сделать всех троих друзьями, он согласился; но когда Рон осторожно улыбнулся Гермионе, она сердито удалилась прочь и снова исчезла за книгой.

Когда стемнело, они вернулись обратно в палатку, и Гарри заступил на дежурство первым. Сидя у входа, он пытался заставить терновую палочку поднимать в воздух маленькие камешки у своих ног; но его магия по-прежнему казалась более неуклюжей и слабой, чем раньше. Гермиона лежала на своей койке и читала, а Рон, время от времени нервно посматривавший на нее, наконец вытащил из рюкзака маленький деревянный радиоприемник и начал его настраивать.

— Есть одна программа, — тихо сказал он Гарри, — которая рассказывает новости, как они есть на самом деле. Все остальные на стороне Сам-Знаешь-Кого и повторяют линию Министерства, но эта… погоди, еще послушаешь ее, это просто круто. Только они не могут это делать каждую ночь, им приходится все время менять местонахождение на случай рейда, и еще, чтобы на них настроиться, нужен пароль… проблема в том, что в последний раз я его пропустил…

Рон принялся легонько барабанить по крышке приемника своей волшебной палочкой, бормоча себе под нос наугад какие-то слова. Время от времени он незаметно кидал в сторону Гермионы осторожные взгляды, явно опасаясь нового взрыва ярости, но она обращала на него столько же внимания, сколько обращала бы на пустое место. На протяжении примерно десяти минут Рон тюкал и бубнил, Гермиона перелистывала страницы книги, а Гарри продолжал тренироваться со своей терновой палочкой.

Наконец Гермиона сползла со своей койки. Рон немедленно прекратил стучать.

— Если тебя раздражает, я перестану, — нервно сказал он Гермионе.

Гермиона, не снизойдя до ответа, подошла к Гарри.

— Нам надо поговорить.

Гарри взглянул на книгу, все еще зажатую в ее руке. Это была «Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора».

— Чего? — опасливо спросил он. В мозгу его мелькнула мысль, что там есть глава, посвященная ему; он не был уверен, что чувствует в себе достаточно сил, чтобы услышать ритину версию его взаимоотношений с Дамблдором. Ответ Гермионы, однако, стал для него полной неожиданностью.

— Я хочу пойти поговорить с Ксенофилиусом Лавгудом.

Он уставился на нее.

— Не понял?