Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— Сдадите им Гарри? — закончила за него Гермиона.

— Не пойдет, — отрезал Рон. — Прочь с дороги, мы уходим.

Ксенофилиус был мертвенно бледен, он выглядел лет на сто, его губы втянулись, образуя нечто вроде страшной, злобной ухмылки.

— Они будут здесь в любой момент. Я должен спасти Луну. Я не могу потерять Луну. Вы не должны уйти.

Он растопырил руки перед лестницей, и Гарри посетило внезапное воспоминание о его матери, точно так же стоявшей перед его кроваткой.

— Не заставляйте нас причинять вам боль, — произнес Гарри. — Уходите с дороги, мистер Лавгуд.

— ГАРРИ! — закричала Гермиона.

Фигуры на помельях пролетели мимо окон. Как только троица отвернулась от Ксенофилиуса, тот выхватил волшебную палочку. Гарри понял их ошибку в последний момент: он метнулся в сторону, сбив с ног Рона и Гермиону, в тот самый момент, когда оглушающее заклятье, посланное Ксенофилиусом, пролетело через комнату и ударило в рог Измерга.

Раздался колоссальный взрыв. Комната, казалось, разлетелась вдребезги: куски дерева, бумаги и обломков стены летали повсюду в густом непроницаемом облаке белой пыли. Гарри взлетел в воздух и шмякнулся об пол, ничего не видя, в то время как обломки сыпались на него дождем; он только успел закрыть голову руками. Он услышал вскрик Гермионы, вопль Рона и серию отвратных металлических шлепков, сказавших ему, что Ксенофилиус был сбит с ног и падал вниз по винтовой лестнице.

Полупогребенный в обломках, Гарри попытался подняться, из-за пыли он едва мог видеть и дышать. Половина потолка обрушилась, и край кровати Луны свисал из образовавшейся дыры. Бюст Ровены Рэйвенкло лежал рядом с ним, лишившись половины лица, кусочки пергамента все еще порхали в воздухе, бόльшая часть печатного станка лежала на боку, закрывая путь на кухню. Затем поблизости появилась еще одна белая фигура, и Гермиона, вся в пыли, словно она тоже была статуей, прижала палец к губам.

Входную дверь выбило.

— Говорил же я тебе, что можно было не спешить, Трэверс? — произнес грубый голос. — Говорил, что этот псих просто каркает, как всегда?

Послышался звук удара и крик боли, исходящий от Ксенофилиуса.

— Нет… нет… наверху… Поттер!

— Я сказал тебе на той неделе, Лавгуд, мы не собираемся возвращаться к тебе ради чего-то меньшего, чем надежная информация! Помнишь ту неделю? Когда ты хотел обменять дочь на эту идиотскую, блин, панамку? А еще неделей раньше… — еще один удар, снова вскрик, — когда ты решил, что мы вернем ее, если ты предоставишь нам доказательства существования Складчато-… — бам — … — Рожих[81]… — бам — …Храпстеров?

— Нет… нет… умоляю! — всхлипывал Ксенофилиус. — Там правда Поттер! Правда!

— А теперь выяснилось, что ты вызвал нас сюда только для того, чтобы попытаться нас тут взорвать! — проревел Упивающийся Смертью, и послышался град ударов, перемежающихся агонизирующими воплями Ксенофилиуса.

— Дом, судя по всему, вот-вот обвалится, Селвин, — произнес другой, спокойный голос, эхом разнесясь по искалеченным ступеням. — Лестница полностью завалена. Стоит ли пробовать расчистить? Тут может вообще все рухнуть.

— Ты, лживый кусок дерьма, — прокричал волшебник по имени Селвин. — Ты в жизни своей ни разу Поттера не видел, э? И ты думаешь, ты получишь назад свою девчонку просто так?

— Я клянусь… я клянусь… Поттер наверху!

— Homenum Revelio, — произнес голос у подножия лестницы.

Гарри услышал, как Гермиона ахнула, да и сам он испытал странное чувство, словно над ним что-то очень низко пролетело, накрыв своей тенью все его тело.

— Там наверху точно кто-то есть, Селвин, — резко проговорил второй человек.

— Это Поттер, говорю вам, это Поттер! — всхлипнул Ксенофилиус. — Пожалуйста, пожалуйста… отдайте мне Луну, просто верните мне обратно Луну…

— Ты получишь свою девчонку, Лавгуд, — заявил Селвин, — если ты лично заберешься по этой лестнице и принесешь мне сюда Гарри Поттера. Но если это ловушка, если это трюк, если у тебя там наверху сообщник, который ждет, чтобы напасть на нас, мы еще посмотрим, останется ли тебе хоть кусочек твоей дочери для похорон.

Ксенофилиус испустил вопль страха и отчаяния. Послышались торопливые шаги и царапанье: Ксенофилиус пытался пробиться сквозь обломки, завалившие лестницу.

— Давайте, — прошептал Гарри, — нам надо отсюда выбираться.

Он начал выкапываться под прикрытием всего того шума, который производил на лестнице Ксенофилиус. Рон был погребен глубже всех: Гарри и Гермиона как можно тише пробрались по обломкам к тому месту, где он лежал, пытаясь сдвинуть со своих ног тяжелый комод. В то время как стук и царапанье Ксенофилиуса постепенно приближались, Гермионе удалось освободить Рона с помощью Чар Парения.

— Порядок, — выдохнула Гермиона, когда сломанный печатный станок, блокировавший верхнюю часть лестницы, начал дрожать; Ксенофилиус был от них в считанных футах. Она все еще была вся белая от пыли. — Ты мне доверяешь, Гарри?

Гарри кивнул.

— Отлично, — прошептала Гермиона, — тогда давай сюда плащ-невидимку. Рон, ты должен его надеть.

— Я? Но Гарри…