Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Пол задрожал, послышался звук быстрых шагов, дверь в гостиную распахнулась, и в комнату вбежали мистер и миссис Уизли.

— Нам… нам показалось, что мы слышали… — начал мистер Уизли; при виде Гарри и Министра, стоящих практически нос к носу, вид у него стал крайне встревоженный.

— …громкие голоса, — пропыхтела миссис Уизли.

Скримджер отошел от Гарри на пару шагов назад, поглядывая на дырку, которую он прожег в гарриной футболке. Похоже, он пожалел о своей несдержанности.

— Ничего… ничего особенного, — проворчал он. — Я… сожалею о вашем отношении, — добавил он, вновь глядя Гарри прямо в лицо. — Вы, похоже, считаете, что Министерство не желает того же, чего желаете вы… чего желал Дамблдор. Нам необходимо работать вместе.

— Мне не нравятся ваши методы, Министр, — сказал Гарри. — Помните?

Во второй раз он поднял свой правый кулак и продемонстрировал Скримджеру шрамы, все еще белеющие на тыльной стороне его ладони: Я не должен лгать. Лицо Скримджера отвердело. Без единого слова он развернулся и ухромал из комнаты. Миссис Уизли поспешила за ним; Гарри услышал, как она остановилась в дверях. Через минуту или около того она позвала остальных:

— Он ушел!

— Чего он хотел? — спросил мистер Уизли, оглядывая Гарри, Рона и Гермиону, пока миссис Уизли торопливо семенила обратно к ним.

— Отдать нам то, что Дамблдор нам завещал, — ответил Гарри. — Они только сейчас огласили его последнюю волю.

Когда они снова оказались в саду, три предмета, которые Скримджер передал им, начали переходить из рук в руки. Все восторженно восклицали над Делюминатором и «Сказками барда Бидла» и выражали сожаление по поводу того, что Скримджер отказался отдать меч, но никто из них не мог высказать какого-либо предположения, зачем Дамблдору оставлять Гарри старый снитч. Когда мистер Уизли рассматривал Делюминатор в третий или четвертый раз, миссис Уизли неуверенно сказала:

— Гарри, дорогой, все ужасно хотят есть, мы не хотели начинать без тебя… может, мне подавать обед?

Ели все довольно торопливо; после поспешного хорового исполнения «С днем рождения» и быстрого уничтожения торта празднование было окончено. Хагрид, приглашенный на завтрашнюю свадьбу, но слишком большой, чтобы ночевать в и без того переполненной Берлоге, удалился, чтобы поставить палатку в ближайшем поле.

— Встретимся наверху, — прошептал Гарри Гермионе, пока они помогали миссис Уизли возвращать сад в его нормальное состояние. — Когда все лягут спать.

Наверху, в комнате под чердаком, Рон продолжил изучать свой Делюминатор, а Гарри наполнял хагридов Сумкасин — нет, не золотом, но самыми дорогими для себя вещами (хоть некоторые из них и были на взгляд совершенно бесполезными): Картой Мародера, осколком зачарованного зеркала Сириуса и медальоном Р.А.Б.а. Он затянул завязку и повесил сумочку себе на шею, после чего уселся, держа старый снитч и наблюдая, как он вяло шевелит крылышками. Прошло некоторое время, прежде чем, наконец, Гермиона постучала в дверь и на цыпочках пробралась внутрь.

— Muffliato, — прошептала она, взмахнув палочкой в направлении лестницы.

— Мне казалось, ты это заклинание не одобряешь? — поинтересовался Рон.

— Времена меняются, — улыбнулась Гермиона. — А сейчас давай, покажи нам этот Делюминатор.

Рон подчинился немедленно. Держа его прямо перед Гарри и Гермионой, он щелкнул. Единственная лампа, которую они зажгли, немедленно выключилась.

— Фокус в том, — прошептала Гермиона в образовавшейся темноте, — что мы могли бы достичь того же с помощью Перуанского Порошка Мгновенной Тьмы.

Раздался негромкий щелчок, и шар света взмыл обратно под потолок и снова осветил всех троих.

— И все равно это круто, — с некоторым вызовом произнес Рон. — И, судя по тому, что они сказали, Дамблдор сам его изобрел!

— Я знаю, но, несомненно, он не стал бы упоминать тебя в своем завещании исключительно для того, чтобы помочь нам гасить свет!

— Думаешь, он знал, что Министерство конфискует его завещание и будет проверять все, что он нам оставил? — спросил Гарри.

— Наверняка, — ответила Гермиона. — Он не мог сообщить в завещании, зачем он оставляет нам эти вещи, но это по-прежнему не объясняет…

— …почему он не мог оставить нам хотя бы намек, пока был жив? — предположил Рон.

— Ну… да, — кивнула Гермиона, начав пролистывать «Сказки барда Бидла». — Если эти вещи достаточно важны, чтобы передать их нам прямо под носом у Министерства, можно предположить, что он должен был дать нам знать, зачем… если только он не полагал, что это очевидно?

— Тогда он неправильно полагал, верно? — заявил Рон. — Я всегда говорил, что он чокнутый. Блестящий, и все такое прочее, но сдвинутый. Оставить Гарри старый снитч — зачем, черт побери?

— Без понятия, — пожала плечами Гермиона. — Когда Скримджер заставил тебя взять его, Гарри, я была так уверена, что что-то должно случиться!

— Ну… да, — ответил Гарри, поднимая снитч; его пульс участился. — Я ж не собирался так уж сильно стараться, сидя пред Скримджером, как вы считаете?

— В каком смысле? — спросила Гермиона.