Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— «Завещание Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора»…

да, вот здесь…

«Рональду Билиусу Уизли я завещаю свой Делюминатор, в надежде, что он будет вспоминать обо мне, когда будет пользоваться им».

Скримджер извлек из сумки предмет, который Гарри уже видел раньше: нечто похожее на серебряную зажигалку. Но Гарри знал, что этот предмет мог одним щелчком гасить весь свет в каком-либо месте, а потом возвращать его. Скримджер потянулся вперед и протянул Делюминатор Рону, тот с ошеломленным видом взял его и начел вертеть в пальцах.

— Это ценный предмет, — произнес Скримджер, наблюдая за Роном. — Возможно, даже уникальный. Определенно его сделал сам Дамблдор. Почему бы он оставил вам столь редкую вещь?

Рон покачал головой, он по-прежнему был потрясен.

— Дамблдор обучил, должно быть, тысячи студентов, — настаивал Скримджер. — Тем не менее, в своем завещании он упомянул только вас троих. Почему? Каким образом, по его мнению, вы должны применить его Делюминатор, мистер Уизли?

— Выключать свет, наверно, — пробормотал Рон. — Что еще с ним можно делать?

Судя по всему, встречных идей у Скримджера не нашлось. Посмотрев немного на Рона из-под полуприкрытых век, он вновь вернулся к завещанию Дамблдора.

— «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я завещаю свой экземпляр «Сказок барда Бидла», в надежде, что она найдет его увлекательным и полезным».

На этот раз Скримджер вытащил из сумки маленькую книжку, на вид столь же древнюю, как «Тайны темнейшего искусства» наверху. Кожа, покрывающая переплет, была покрыта пятнами и местами отслоилась. Гермиона без единого слова взяла ее у Скримджера. Она положила книгу на колени и уставилась на нее. Гарри заметил, что название было написано рунами; он так и не научился их разбирать. Пока он смотрел на книгу, на выпуклые символы упала слеза.

— Почему, как вы считаете, Дамблдор завещал вам эту книгу, мисс Грейнджер? — спросил Скримджер.

— Он… он знал, что я люблю книги, — еле разборчиво проговорила Гермиона, вытирая глаза рукавом.

— Но почему именно эту книгу?

— Не знаю. Наверно, он думал, что она мне понравится.

— Вы когда-либо обсуждали с Дамблдором шифры или какие-либо другие способы передавать секретные сообщения?

— Нет, никогда, — Гермиона все еще вытирала глаза рукавом. — И уж если Министерство за тридцать один день не нашло в этой книге никаких скрытых шифров, сомневаюсь, что я найду.

Она подавила всхлип. Они трое были стиснуты так плотно, что Рону пришлось приложить усилие, чтобы высвободить руку и обнять Гермиону за плечи. Скримджер вновь вернулся к завещанию.

— «Гарри Джеймсу Поттеру»,

— прочел он, и все внутри Гарри сжалось в предвкушении,

— «я оставляю снитч, пойманный им в своем первом квиддичном матче в Хогвартсе, как напоминание о награде за настойчивость и мастерство».

Когда Скримджер вытащил маленький золотой мяч размером с грецкий орех и его серебряные крылышки вяло забили по воздуху, Гарри внезапно ощутил разочарование.

— Почему Дамблдор оставил вам этот снитч?

— Без понятия, — ответил Гарри. — По причине, которую вы только что прочли, я полагаю… чтобы напомнить мне, чего можно достичь, если ты… настойчив и что там еще.

— Значит, вы полагаете, что это чисто символический памятный знак?

— Наверно, так, — пожал плечами Гарри. — А чем еще это может быть?

— Здесь я спрашиваю, — сказал Скримджер, придвинув кресло чуть ближе к дивану. Теперь стемнело уже и снаружи; шатер за окном белой призрачной тенью возвышался над забором.

— Я обратил внимание, что ваш именинный торт сделан в форме снитча, — вновь обратился Скримджер к Гарри. — Почему бы это?

Гермиона иронично рассмеялась.

— О, это просто не может иметь отношения к тому, что Гарри сильный Ловец, это было бы слишком очевидно. Наверняка там в глазури тайное сообщение от Дамблдора!

— Я не думаю, что что-то там спрятано в глазури, — произнес Скримджер, — но снитч может быть идеальным местом, где можно спрятать небольшой предмет. Вы, конечно, знаете почему?

Гарри пожал плечами. Гермиона, однако, ответила; в голове у Гарри мелькнула мысль, что стремление давать правильные ответы стало у нее настолько въевшейся привычкой, что она просто не смогла его подавить.

— Потому что снитчи имеют память кожи, — ответила она.

— Что? — хором переспросили Гарри и Рон; они оба считали познания Гермионы в области квиддича близкими к нулю.