Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

— Эту часть твоей истории я, призрак, не мог знать. После смерти истинного Дамблдора наша связь разорвалась, и наши пути с этого момента разошлись. Он остался в месте, предназначенном для дальнейшего выбора — пойти дальше или вернуться в облике призрака. Дальше — это, как ты сам понимаешь, Страна Смерти. Вернуться — ну, с нашими привидениями ты знаком. Именно поэтому Почти Безголовый Ник не мог сказать тебе, что стало с Сириусом — потому что Страну Смерти он не видел.

— А кто такие свободные духи?

— А… Это те, кому посчастливилось избежать даже это место. Они остаются на Земле и свободны передвигаться, их невозможно, как привидений, поймать магией и привязать к определенному месту. Летиция Лавгуд — я ее помню, она была женщиной с могучим духом, Луна больше пошла в нее, чем в Ксено… Верно сказал о ней Мерлин: «могучий светлый дух», эти слова в полной мере относятся и к Летиции. Сильные духом сохраняют свободу выбора даже после смерти. Моя сестра была такой же… Но вернемся к тебе. Вот что рассказал мне тот Дамблдор.

Та сила, которой наделила тебя Лили Эванс, дала тебе еще один вариант выбора — вернуться назад живым при условии, что ты завершишь начатое тобой дело. А у тебя не было ни малейшего сомнения по поводу завершения, и ты выбрал этот вариант, даже не поинтересовавшись остальными. Тебе невероятно повезло, Гарри. Потому что ты мало что мог бы сделать, вернувшись привидением, а если бы ты выбрал дальнейший путь, тебя ждала ловушка. Да, сейчас Страна Смерти — гигантская ловушка, а когда-то было не так. И об этом не знал никто, пока оттуда не вернулась Гермиона. Мы верили в дальнейший путь. Но об этом в другой раз…

Истинный Дамблдор ждал тебя, чтобы помочь сориентироваться и разобраться. В тот момент он еще не знал о ловушке. У вас был разговор — как он сказал, очень нелегкий для него. Ты был очень зол на него, Гарри, и, как он выразился, ты открыл ему глаза на него самого.

А вместе с тобой там оказался труп некоего уродливого существа. Это был хоркрукс, последний обломок его души. Ты впустил в себя энергию из палочки Волдеморта — и хоркрукс сгорел.

Потом ты вернулся, направил чужую энергию во вторую палочку и нанес Волдеморту первую рану. Время здесь и там течет по-разному, здесь прошло меньше секунды — ты даже не успел упасть.

— И поэтому я не помню?..

— Нет, не поэтому, — Дамблдор хмыкнул. — Тот Дамблдор поставил блок на твою память. Ты уж прости его, Гарри. Он сейчас тоже понял, как это глупо. Но тогда ему все еще казалось, что тебя надо оберегать от всей правды, потому что правда, видите ли, бывает страшной… Хотя на самом деле нет ничего страшнее лжи и обмана, пусть даже обман и от любви.

Глава 36. Об орденах и героях.

Глава 36. Об орденах и героях.

Как только они вошли в гостиную, остальные бросились к ним, собираясь засыпать их вопросами; однако, увидев ошеломленное состоянии Гарри, остановились и расспрашивать не стали. Гарри пробормотал, что ему надо немного прийти в себя, и устроился в кресле у окна, предоставив рассказ Гермионе.

Она рассказала, и в конце остальные выглядели не менее ошеломленными, а Луна — прямо-таки счастливой. «Раз я уже знаю, где маму искать, — обычным для нее рассеянным тоном сказала она, — половина дела сделана». Рон был очень тронут посланием Лаванды, а Джинни вдруг нахмурилась и спросила:

— А почему она ничего не передала для Дина?

— Она не знает.

Джини вздрогнула и оглянулась — в картине с пейзажем стояла Лаванда-с-портрета. Все смутились.

— А как она может не знать? — удивилась Джинни.

Лаванда грустно улыбнулась:

— У нас с Дином еще ничего не было… пока я была жива. Он влюбился в меня, когда рисовал мой портрет, ну и… когда я очнулась, я уже любила его.

Она вдруг отвернулась, скрывая слезы, и исчезла за краем рамы.

— Все будет в порядке! — крикнула ей вслед смущенная Джинни.

— Надеюсь… — чуть слышно пробормотал Гарри.

Он сидел у окна, думая о словах Дамблдора.

«Я тебе все расскажу, мой мальчик, — сказал призрак, остановившись в дверях кабинета, — обещаю… Дай мне немного времени. Мне нужно самому разобраться». Обещание касалось самого большого послания, полученного от истинного Дамблдора и переданного фениксом без помощи слов. Гарри понимал — и все же… Что-то от того недоверия и разочарования, которые отравляли его отношение к Дамблдору во время поисков, зашевелилось снова.

Пусть Дамблдор-призрак и понял, как глупо скрывать правду, пусть даже истинный Дамблдор это понял… но сможет ли он преодолеть многолетнюю привычку скрывать, недоговаривать, «давать понять»? Он улыбнулся Гермионе, которая подсела к нему, и негромко сказал:

— Знаешь, мне очень хотелось бы вспомнить то, о чем он рассказал.

— Он же обещал, — напомнила она, — или ты ему все еще не доверяешь?

— Есть немного…

— Я понимаю. Так попроси его просто снять блок.

— А если не захочет? Или не сможет? Не факт, что его магия так же сильна, как и у истинного…